4 апреля 2008 г.
Мы гиганты разрушенья, Что нам стоит мир взорвать, Дикой силушки броженье Тянет нас озоровать. В небесах Господь дивится: Как не может тварь понять, Прах вселенский да водица, А туда же - бунтовать!
Да и вправду, чем гордиться? Хоть бы муху воссоздать!
17 октября 2007 г.
На распутье
Виктору Козлову
У нас то кризис, то пурга, И лгут правители привычно. У них ни друга, ни врага, И мнится мне, что злу рога Они оттачивают лично.
Как в недочитанный роман, Я к морю предков возвращаюсь. Привет шлю преданным волнам, Жму лапы соснам по горам... Как будто с Родиной прощаюсь.
7 марта 2009 г.
Однообразие богатства Больнее бьёт, чем нищета. У бедных есть надежды братство... От власти денег нет щита. В грязь вбита дружба и мечта.
У грязных денег окруженье - Звериной злобы воплощенье, Там вместо веры - яд коварства, Нет в жизни храма, в смерти - царства.
3 января 2008 г.
Наталье Камышовой
Влагой прохладной он к небу стремится, Льётся в стихи и художнику в кисть, В жажде сгорая, нельзя им напиться, Туман безответен на эту «корысть».
Призрак туманный престижных музеев Гонит по миру усталых людей. Сколько по Луврам снуёт ротозеев! В залах привычных, в тиши, без затей Жажда души утолится верней.
Кружат нас страсти бесплодным дурманом, Ох, постарался Серебряный век Реку любви обезводить туманом Так, что от жажды иссох человек.
Где же он, Павла апостольский свет? Где он, спасительный Новый Завет?
20 октября 2007 г.
Перестройка
М. Погребенскому
Рынка взор светящийся Режет ночь огнём. Цех наш, вечно снящийся, Знаменем гордящийся, Похоронен в нём.
Дом, в бугор вцепившийся, Лишь дымком живой... Друг-кузнец, в нём спившийся, Орденов добившийся, Плачет пред женой. 23 марта 2008 г.
Ю.И.
По индульгенции Киотской Решили яды поделить, Чтоб в сделке с чёртом идиотской Планету нечистью залить.
В дождях кислотных розы гасли, Как в задымлённом храме свечи, В грязи зелёной дети вязли... А бесы, облегчая плечи, Политиков кидали в печи.
15 декабря 2007 г.
В. Г. Распутину
Помним мы, Святогор-богатырь Сберегал нашу русскую ширь От кровавых степняцких набегов. И народ оказался под стать, Над всем миром колоссом смог встать, Превзойдя древних римлян и греков.
Был тяжёл Святогор для земли, Трое доблестных следом взросли И собрали могучую рать, Чтобы в Муром и в стольные грады Не врывались заморские гады Храмы Божии осквернять.
Русской славы века пролетели, Бесы вдруг закружили в метели. Поспилась, порассеялась рать. Богатырская канула власть. Наркозельем нас потчуют всласть. Умолить бы Пречистую Мать В стенах дома врагов покарать!
Ох, ослаб нынче русский наш дух, Марш победный не радует слух. На глазах мужиков, матерей,
Не боясь ни огня, ни расправ, Богачами на пагубе став,
Травят наших сынов, дочерей. Мать Иванова, целься верней! Ищем в бабах богатырей.
8 декабря 2008 г.
Памяти А.В. Колчака
Почему над Иркутском бушуют невзгоды? Здесь, почти как в Бермудах, опасно летать. Хоть целебны Байкала чистейшие воды, Но здоровье и жизнь, как в тисках непогоды, И злой рок подгоняет быстрей умирать.
Ох, какую ж вину нам Спаситель вменяет? Ведь не только у нас божьих храмов разор! Видно, дух Колчака в небесах к нам взывает, Кровь его в Ангаре вот уж век остывает. Не замолен с усердием предков позор, Казнь последнего рыцаря - всем нам укор.
16 ноября 2008 г.
Поэт
Г. Гайде
Почуяв ужас Третьей мировой, Без санкции Кремля вступил он в бой. Поэт узрел, как мастерски при Буше Жмёт доллар Русь, уничтожая души.
Экранов полчища нацелены в детей, И вся страна, как будто без властей, Шлёт деньги тем, кто думает о нас Всей жуткой мощью смертоносных баз.
Поэт не прячет ни души, ни тела, За русский слог он в бой вступает смело И словом, как суворовским штыком, Умело бьёт. Аж бес скрипит клыком.
Или грозой, без плоти, без болезней,
Взрывает зал и оживляет песней. Взвод ангелов для нас его сберёг, Чтоб в глушь сердец он достучаться мог. И воскресал от Слова в каждом Бог. -
87
9 марта 2008 г.
Признание
Славил рыцарь честь и шпагу...
Г. Гайда
Как рыцарь славил честь и шпагу, Он слово русское берёг, Как будто в детстве дал присягу И словоблудию бумагу Не сдал в пожизненный оброк.
Он громкой славы не стяжал, Не в моде ныне честь и лира. Но словом острым, как кинжал, Пронзал он пошлость, и дрожал Слуга сбесившегося мира.
Я поначалу сам гонцом Врывался в царские палаты. Был легковерным я юнцом, Но он духовным стал отцом, Мне отковав кинжал и латы.