— Чего ты ждешь от меня, Чернис? Предать друга и забрать его самку, чтобы жить всю жизнь, зная, что ее сердце и душа принадлежат кому-то другому?
— Ты хороший человек, Солан, но не так много породистых самок осталось в нашем племени, если ты не заметил. Альфа твоего возраста должен иметь большой помет щенков.
Я не смог остановить смешок.
— И все мужчины, без сомнения. Это последнее, что нам нужно.
— Ты не знаешь, но Джорек все ближе к обнаружению причины нашего… вымирания.
— Не достаточно быстро. Если он не поторопится, то будет поздно.
Судьба нашего племени зависела от того, найдем ли мы ответ, почему наше женское население сократилось за последние несколько поколений. Как Альфа, я взял на себя бремя этой ответственности. Все ждали от меня, чтобы я решу все щелчком пальцев.
— Есть достижения или результаты? — спросил я наконец.
Чернис покачал головой с лохматыми каштановыми волосами, такой же расстроенный, как и все мы.
— Он уже очень близко, но сейчас зашел в тупик. Есть один недостающий элемент, который он не может идентифицировать. Он уверен, что это и есть источник проблемы, но это все равно, что пытаться найти зерно на лесной поляне в кромешной тьме. Он не знает, что ищет, так как он может найти это?
— Черт побери!
Несколько гостей церемонии покосились в мою сторону. Когда они увидели, что это был я, быстро отвернулись, но не раньше, чем я заметил, как двое или трое из них закатили глаза. Чернис тоже это видел. Он снова поймал мой взгляд, его выражение смягчилось.
Жалость?
— Видишь? Нужно что-то делать, Солан. Тебе нужно выбрать Бету и доказать свое превосходство.
Злость клокотала внутри меня.
— Мне не нужно ничего никому доказывать, и мне, конечно, не нужен Бета, — говорю я.
Каким бы близким другом ни был Чернис, он должен помнить свое место.
Низкий рык вырвался из моей груди. Тихое предупреждение Чернису, что он был опасно близок, чтобы перейти грань дозволенного. Чернис убрал свою руку с моего плеча и выпрямился по стойке смирно.
— Есть какие-нибудь новости с границы? — спросил он, возвращаясь на официальные темы обсуждения. Его гордость была ущемлена, но он переживет.
— Перемирие держится, но еле-еле. На границе наших владений дозорные поймали несколько разведчиков, пытавшихся пересечь реку, но они развернули их, прежде чем пролилась кровь.
— Думаешь, они не возвращались?
Я бросил на него печальный взгляд.
— А ты что думаешь?
— Серьезно? Неужели они думают, мы не защитим наших женщин? Будто какой-то отряд сможет дойти до Дерева Великой Матери без кровопролития.
— Что ж мы никого не поймали, так что трудно сказать, но наш друг на холме настаивает на том, что исследователь стаи Транс не приблизился к разгадке проблемы с рождаемостью. Я могу только предположить, что они в таком же отчаянии, как и мы.
Вообще-то, шумный контингент Варгов Долины пропагандировал аналогичные рейды на территорию противника. На данный момент я смог подавить их суицидальные предложения, но думаю, что однажды они могут попытаться сделать что-то самостоятельно. Им только надо набраться достаточно мужества, если можно назвать такой маразм мужественным.
Чернис прищурился в недоверии.
— Ты уверен, что он дал тебе достоверную информацию? Он вполне может попытаться саботировать наши усилия.
— Я был бы полным дураком, если бы доверял ему полностью, но он лучший источник информации, что у нас есть.
Чернис наклонился поближе.
— Давай, скажи мне, кто это. Я умираю, как хочу знать.
Я не мог удержаться от смеха. Как минимум раз в день, он умолял меня сказать ему, кто мой источник. Он всегда знал, какой ответ будет, но это не мешало ему спрашивать из раза в раз.
— Ты же знаешь, я не могу.
Недалеко густые кусты, окружающие поляну, затряслись, звучное рычание прокатилось через толпу. Яра взвизгнула от страха, когда ее новый муж развернулся, задвинув ее себе за спину и оскалив зубы.
Я выпустил моего зверя наружу, когда маленькая, хрупкая фигура женщины показалась из кустов. Дикие белые волосы торчали в разные стороны от лица, грязная, ободранная одежда висела на ее теле. Терпкий аромат диких трав, помет животных и запах тела ударили по всем нам. Позади меня, несколько человек закрыли рот руками.
— Ума!
Старуха редко покидала свою лачугу в глухом лесу. Она жила там давно, никто не мог уже вспомнить насколько, и была совершенно безумна. Мои разведчики удивлялись, как ей всегда удавалось прошмыгнуть мимо них. Не потому, что она не могла свободно перемещаться так, как ей хотелось, а потому, что они никогда не замечали ее.