Но шестая ночь не была такой радостной, когда она снова очнулась от дремоты в храме Ужасного Волка. Тот же темный угол и стершиеся фрески, но только теперь она остро ощущала покалывающее кожу присутствие чужого взгляда, неотрывно следящего за ней немигающими очами. Все предвещало встречу.
А еще в этот раз ее не тянуло никуда идти. Но ноги зудели от затяжного бездействия и первым же порывом было решено отправиться исследовать это треклятое место, но она пообещала себе больше ничего не читать, по крайней мере, вслух.
За годы сновидчества она научилась многому, очень многому, и одним из самых полезных навыков было сопоставление времени Тени и живого мира. Иногда она ставила вокруг себя щиты, пробуждавшие при малейшем вторжении в пространство, но находясь рядом с Калленом это было невозможно. И она решила по старинке выходить из этого подобия Утенеры сама. Однако это место было новым и при желании, она оставила храмовнику столько четких указаний, сколько не собрала бы сотня сомниари в Ферелдене. А все благодаря Соласу.
Большую часть знаний давал ей он, бесчисленными ночами блуждая с ней под руку по неизмеримым просторам таинственной и изменчивой Тени, открывая, показывая все новые и новые вещи и обучая ее управлять ее силами. Сомниари-анимаг. Он бы удивился, узнав, кто она такая. Ласково погладил по щеке, вновь сказав, как ошибался в долийцах, а потом повел бы гулять по Тени, без пошлости, разврата и похоти. Потому что они вдвоем видели этот мир по-другому. И позволили себе лишь раз нарушить свои правила, когда того требовало отчаяние.
И теперь она, одна, прихрамывая на одну ногу после падения с лошади, блуждала по совершенно незнакомому месту, боясь встретиться с собственным страхом, который понимал, что она не в силах перечить ему. Одинокий бог. Совсем не ужасный и даже не волк, а просто заблудшая, ошибшаяся много раз бессмертная душа. Она не могла осуждать его. А он не давал ей поддерживать его. Глупый.
Рука, та самая магическая рука, источавшая холодный, но яркий свет и до этого момента скользившая кончиками пальцев по узорам на стенах наткнулась на рычаг. Конечно, это ее больше заинтересовало, чем рассматривание множества фресок так похожих одна на другую, но она решила повременить, мысленно запомнив его расположение.
А дальше коридор вывел ее в уже знакомый зал. Она даже и не заметила в прошлый раз боковых коридоров, верно была слишком напугана или растеряна… одно другому явно не мешало. И теперь входя в освещенное пространство, не было животного страха, дробящего кости и делающего все тело похожим на бездейственную кашу. Он был тоньше, даже утонченнее и теперь тугим узлом скручивал ее мысли в несуразный лабиринт. Она снова повернулась к мозаике, решив дотронуться до нее, прочувствовать узор. Но вместо этого послышалось нечто, заставившее застыть на месте.
Шаги. Легкие шаги с тяжело позвякивающим металлом доспехов. Он влетел в комнату рассерженной бурей, но завидев долийку за столь интересным занятием так и замер на входе, скрестив руки и слегка склонив голову вбок, словно оценивая происходящее.
— Я… что… опять? — она с безысходностью отшатнулась от мозаики, положив руки себе на плечи. — Какая досада. — он внимательно проследил за ее пустым взглядом, устремившимся куда-то в проход позади него и если бы он не знал, что там ничего нет, наверняка бы обернулся это проверить.
— Было бы забавно. Но нет. Это я тебя вызвал. — эльф нахмурился, касаясь указательным пальцем правой руки своей ямочки на остром подбородке. — Надо поговорить. — Сегодня он был в таком же доспехе, что и в тот раз, когда они встретились в храме и он самым неприятным образом забрал ее руку с помощью поцелуя. Мерзавец.
Джей удивленно подняла брови.
— А ты не думал, что я не хочу говорить и как минимум как сновидец к сновидцу, раз уж за человека ты меня не держишь, это просто некомпетентно! — откуда в ней в тот момент взялась такая злость и самоуверенность, она, увы, не знала. Видимо ее чувства, уже давали сбой.
Солас снова свел руки за спиной и, наконец, медленно и размеренно двинулся к ней, покачиваясь при ходьбе, будто разгуливал по собственной территории. А это, впрочем, и была его территория. Он остановился возле растрепанной девушки, смотря сверху вниз. Сейчас его даже можно было бы назвать надменным, после с такой легкостью утихшей злости и суровости, с которой он намеревался влететь зал, впечатать ее в стену и высказать все, что думает о ее наиглупейшем поступке.
Она так и представляла себе все это, если бы Ужасный Волк, не стоял над ней и уничтожал ее остатки чувства самозащиты взглядом, теперь полным… заботы? Он издевается?
— Знал. Но ты сама привязала себя к храму. Поэтому я не мог воспользоваться случаем и узнать, какого черта, Забытые тебя подери, ты устроила? Роспуск Инквизиции я еще могу принять, весьма разумно, учитывая, что теперь почти все эльфы — мои агенты. — он поднял одну бровь, продолжая спокойно созерцать долийку ежащуюся, как от холода.
— Итак… Для какой цели ты сбежала и куда? — он говорил уверенно, без тени иронии или улыбки. Но вот именно это и заставляло ее всегда ухмыляться перед ним во все тридцать два зуба. — Солас, — он удивленно поднял брови, явно забыв, что к нему так уже не обращались больше двух лет. — Ты за свои тысячелетия валяния в Утенере подзабыл, что не все в этом мире принадлежит тебе. — она поддалась порыву, толкнув мужчину в грудь, отчего кулаки рассекло о невероятно прочный метал и на глазах чуть ли не выступили слезы. Самообладание покинуло ее вместе с ним.
— Я просила тебя не искать меня. Но ты нарушил негласную клятву. — она с смятение опустила глаза в пол, с новой уверенностью приковывая его к нему. — Ты нарушал ее каждую ночь! — Фен`Харел все больше удивлявшийся такому внезапному порыву отступил на шаг назад. Этот удар даже не доставил ему дискомфорта, а ей он, видимо, сломал тот тонкий лед стены, отделявшей ее сознание от чувств. И сейчас они с треском, словно развалины обрушивались на него. Он даже не мог ей ничего сказать, потому что был слишком горд…
— Так вот, ваше царское величество Солас, если ты еще раз через силу призовешь меня, клянусь я приму Кун и уеду в Пар-Воллен. Ты. Делаешь. Мне. Больно. — она смерила его презрительным взглядом. Слишком презрительным. Ей сейчас двигал только порыв. Конечно, эта угроза была пустой и глупой, но она должна была подчеркнуть свою независимость от него. Сделать также больно. Он же опять не послушает ее, даже отшатнувшись, будто она ударила его сейчас, он разошлет своих ищеек, и они будут для него выслеживать ее.
Отступник встал чуть поодаль, давая ей бушевать и сотрясаться. Она была права. Но он же не мог оставить все как есть, дать ей покалечить себя, давая избежать встречи с судьбой.
Он достиг ее в два шага, поймав за плечи и развернув к себе. Она упустила порыв. Перестала сопротивляться. Она даже замолчала под его пристальным взглядом, так и светящимся задумчивостью и укором.
— Vhenan… Пожалуйста. Хватит. — он смотрел на нее с мольбой. Ей даже показалась дрожь крупными каплями дождя простукивающая в его голосе. Будто бы сейчас заплачет он, а не она.
— Я больше не твоя vhenan. С того момента как ты бросил меня, променяв на сферу. — голос был слишком хриплым и грубым, но тихим, словно последняя надежда, просьба о помощи. Не так она хотела это сказать, когда рука в его латной перчатке коснулась ее уха в до боли, отчаяния и рыданий, знакомом жесте.
— Не обманывай себя, ma vhenan. — Она уже видела, как он наклонился, чтобы поцеловать ее. Прикрыл глаза, чтобы скрыть волнение.
А затем проснулась. В руках Каллена. Она почти слыша хруст ломающихся стен храма. Волк бушевал там, один.
***
Джей изумленно села, а затем с подавляемыми через силу слезами бросилась на шею бывшего храмовника. Она пообещала себе не плакать. Воин явно опешил, собираясь что-то сказать, но смог лишь устало выдохнуть… он погладил ее по спине, как тряпичную куклу отнимая от своих плеч.