У роботов, применявшихся здесь, были совершенно другие настройки. В основном они регулировали их скрытность, зоркость и количество шумов, которые те издавали. То, что сейчас Виталий ничего не слышал, не значило, что поблизости не притаилась одна из коварных машин. Он уже не раз получал укол из-за своих неосторожностей.
Таково было свойство учебного костюма, который был надет на каждого новобранца. В области торса и плеч находились специальные модули, которые фиксировали обнаружение испытуемого и делали укол, имитирующий выстрел. Постепенно задания усложнялись - всё сложнее и чувствительнее становились системы обнаружения, всё дальше нужно было проникнуть вглубь полигона, имитирующего различные ситуации. Самыми сложными были задания, где за обнаружение новобранец не получал укол, а сразу условно умирал. В рамках обучения это означало, что новобранец должен вернуться назад и начать выполнение задания заново.
В тот день, когда Виталию досталось конкретно это испытание, он пытался пройти его заново несколько раз. Это заняло весь промежуток времени между обедом и ужином, и только под конец ему улыбнулась удача. Но самым важным, по словам младшего инструктора Ерёмина, было то, что после этого теория скрытности обрела свою плоть в их сознании. Бойцы не просто знали, что лучше избегать освещения, двигаться как можно более осторожно, но и умели это.
Сегодняшнее занятие было проще. Во-первых, потому что Виталий выполнял задание на "разрушенном объекте". Здесь было значительно больше мест, где можно было спрятаться, а также проломы, сокращавшие путь. Во-вторых - критерием провала было три укола с интервалом меньше минуты, и даже при провале новобранец должен был вернуться назад всего лишь на один этап. Но сейчас пока это означало возвращение к началу, находившемуся в небольшом ответвлении комнаты, в которой находился Виталий.
Из-за пролома в стене ты сразу мог попасть в поле зрение робота-патрульного, поэтому даже входить в зону испытаний нужно было осторожно. Если он проходил по коридору, то сперва нужно было затаиться и выходить только когда отдалятся его шаги, обозначаемые негромкими ударами прорезиненных подошв о бетонный пол и лёгким завыванием сервомоторов. Зато при таком раскладе можно было сразу проходить мимо пролома, потому что робот здесь был только один.
Виталию больше повезло на первом этапе, и он без задержки вышел в первую комнату, но теперь ему приходилось дожидаться прихода робота, чтобы пройти вперёд. В этой комнате был лишь один угол, где можно было от него спрятаться. Угол, в котором сейчас и зажался Виталий. Патрульный мог быть впереди, и если это так, то Зарубин, скорее всего, наткнётся на него, когда попытается выбраться в коридор.
Впрочем, маршрут прохода робота мог быть совершенно иным - они менялись при каждом новом выполнении задания, но и в этом случае нужно было оставаться на месте, чтобы выяснить, куда он двинется.
Дополнительную сложность представляли камеры наблюдения и датчики движения. В отличие от роботов, их было сложнее заметить, а засекали проникновение они молниеносно. Их месторасположение тоже всегда варьировалось, чтобы приучить бойца каждый раз приспосабливаться к новым условиям.
С другой стороны давил лимит времени - слишком долго задерживаться, чтобы выяснить маршруты патрулирования тоже было нельзя. Он потратил больше минуты на ожидание, но никаких признаков приближения патрульного так и не обнаружил. Выждав для верности ещё немного, он решил рискнуть, и, опустившись на пол, ползком направился в сторону пролома.
Звук, с которым костюм тёрся о пыльный пол, казался чересчур громким, но ускориться означало бы только усилить его, поэтому Виталий продолжал осторожно продвигаться вперёд. Он быстро сел и прислонился к стене сразу за проломом и вслушался. Если даже маршрут патрульного не пролегал здесь, он мог прийти, заслышав шум. К счастью, вокруг сохранялась всё та же абсолютная тишина.