На счету нашего взвода всего три фрица, причем, я и Гурьянов за два дня не попали ни в одного. К вечеру отправились искать позицию с лучшим обзором. «Как бы самим не оказаться «языком» для немцев», - подумывал каждый из нас. Мы удалялись метров на 100 вперед. Взлетала, освещая землю, ракета. Мы приняли положение «лежа», прижимались к земле. Снова темнота, только свет луны. Пробирались к зарослям высокой травы. Вырыли ямы саперными лопатками и соединили их узкими канавами. Война – это и тяжелый труд. Хороший солдат тот, кто терпеливее и работоспособнее. Раньше, дома, повстречав на дороге девушку, я стеснялся, что иду с тяжелым мешком, лопатой. Завидовал счетоводу, который шагал с папочкой, при галстуке и даже шляпе. Теперь мне открылась важность ручного труда: окапывайся солдат глубже, возводи укрепления, если хочешь остаться жив и послужить родине.
Обратно шли легче: путь проложен, ноги сами несли к землянке. И скорее спать: никакие мягкие пуховые перины не сравняться с солдатской лежанкой, когда позади трудовой и полный опасности день. Спишь, что называется, без задних ног!
С утра получили приказ от лейтенанта начать охоту за немецким снайпером. «В первую очередь себя не выдайте, предупредил командир. - Этот немецкий снайпер ранил несколько наших солдат. Никто не может определить, откуда он стреляет. Ваша задача: найти и уничтожить этого снайпера».
В жилах закипела кровь: задача определена. Есть опасность, она существует для всех - вчера он чуть не убил даже нашего повара Бычкова. Снайпер попал в термос с горячим супом. Суп брызнул фонтаном и облил повара. Ему пришлось заклепать дырку в термосе. А потом он кинулся искать наших снайперов. Хорошо, все мы располагались по своим укрытым «гнездам», и он никого не нашел. А то бы досталось!
- Зря я их кашей кормлю! – как рассказывали, разорялся разъяренный Бычков. – Какой-то «невидимка» издевается над нами, а они его не то, что подстрелить, увидеть не могут? Взводом одного фрица не могут одолеть! Да покажите мне его в свои прицелы, я его поварешкой! Товарища полковника без супа оставили! Все ему будет доложено!..
Так что, хотим кашу есть, фрица-снайпера должны, сказать помягче, ликвидировать. Пришли на вчерашнее, подготовленное место. Расправили траву, чтобы высилась, будто не тронутая. Завалили листвой свежую землю. Здесь же установили рацию, чтобы была возможность связаться с начальством. Кругом стоял туман, укрывая от сторонних глаз наши приготовления. С рассветом туман стал растворяться и все отчетливее открывалась любопытная панорама. Впереди - вражеские окопы. Вдоль деревни – шагали три фрица с рюкзаками. Куда это они, спозаранку? Мы доложили о них начальству, но приказа не последовало. Деревня - не нам отведенное поле действий. Нужно ждать. Вдруг в считанные мгновения - эти трое были сражены наповал. Хорошо сработали наши снайперы! Но не мы. Солнце пока не мешало, поэтому видимость была хорошей, линзы бинокля не отсвечивали. Мы оставались незамеченными для врага.
-Смотри–ка, - насторожился Гурьянов. – Слева дымок.
-Да, вижу, между ветками.
-Теперь дымок пошел с другой стороны….
Послышался выстрел. Снайперская винтовка.
- Он меняет места…
Гурьянов доложил командиру, что в седьмом ориентире немец стреляет, но самого не видно.
-Ждите, главное, чтоб он вас не обнаружил…
Загрохотали разрывы мин. Приказано ждать - ждали, окопавшись. Мины рвались то там, то тут. Но от нас поодаль. И так до вечера. Фашистский снайпер затаился, хотя два выстрела все же сделал: но откуда? Винтовка у него, словно эхо дает: «бац» - и звук покатился по горизонту.
Охота не удалась, но отчитываться надо. Лейтенант был недоволен. Мы и сами прятали глаза от стыда, что провели день, будто бездельники! Гурьянов попросил у командира разрешения, чтобы еще приблизиться к месту дислокации немцев – к снайперу.
С наступлением темноты опять отправлись на охоту. На этот раз лежали почти вплотную к врагу. А как, насчет приманки? Гурьянов на палке высунул из укрытия голову соломенного чучела в каске и дуло привязанной к нему винтовки. Натянул проволоку, прикрученную к спусковому, и раздался выстрел. Это палило наше чучело! Я был наготове: выстрел на ответную вспышку. Есть! «Неуловимый» снайпер замолчал навсегда.
В нас начали палить из орудий. Мы спрятались в приготовленные нами траншеи. Отлежались до затишья и ушли пластунским ходом.