— А вот представь себе, как такое пламя охватило тонкие структуры Виктории… А без нее нам не справиться. С неработающими системами жизнеобеспечения «Воителя»…
Внезапно меня прервал тихий голос, который абсолютно без всякого выражения произнес:
— Аварийные химические системы жизнеобеспечения функционируют в пределах нормы.
Я оторопел и неуверенно спросил:
— Виктория? Это ты?
— Ответ отрицательный. Ядро искусственного интеллекта «Виктория» на информационный поток не откликается.
— Тогда кто ты?
— Я центральный бортовой компьютер «Воителя». Мой текущий статус: частичное замещение функций Виктории.
— Частичное?
— Я частично контролирую корабль как таковой, но не его экипаж.
Дина быстро спросила:
— Роботы тебе не подчиняются?
— Ответ отрицательный. Роботы мне не подчиняются.
— То есть они сами по себе разгуливают по кораблю?
— Ответ положительный. Примечание: по имеющейся у меня информации, в момент аварии в активном состоянии находилось лишь два процента от имеющихся на борту самостоятельных автономных единиц. Предположительно, все они в данный момент не функционируют.
Теперь я вмешался:
— Почему?
— Я не обнаруживаю признаков функционирования электронных устройств.
— Но ведь ты сам электронное устройство? Разве нет?
— Ответ отрицательный. Я являюсь необучаемым механическим компьютером.
Экзотично! Я представил себе, как где-то вращаются крохотные шестеренки… И задал следующий вопрос:
— Кратко опиши аварию.
— Команду выполнить невозможно. Отсутствует полная информация. Доступ к базам данных невозможен.
— Причина?
— Отказ систем.
— Причиной отказа и была авария?
— С тридцатипроцентной уверенностью ответ положительный.
— Хорошо. Почему не работает Виктория?
— Отказ систем. Я не могу установить связь с подконтрольными мне автономными ремонтными единицами и проверить ее физическое состояние. Точно известно только то, что информационные и энергетические каналы исправны.
— Резервы энергии на корабле?
— Питающие реакторы заглушены. Запуск невозможен. Основной запас энергии: ноль. Вспомогательный запас энергии: ноль. Аварийный запас энергии: ноль. В настоящий момент корабль получает энергию за счет фотоэлектрического преобразования энергии внешнего источника светового излучения.
— То есть от местной звезды?
— По имеющейся информации, это не звезда.
— А что же это? Корабль?
— Ответ невозможен. Анализ явления невозможен. Аналогии явления отсутствуют в моей базе знаний.
— Ты можешь включить освещение рубки?
— Ответ отрицательный. Критическая нехватка энергии. Кроме того, командная рубка является полностью подконтрольной Виктории. Мне доступен лишь замок на ее двери.
— Разблокируй его. Кстати, корабль поврежден?
— По имеющейся информации, физических повреждений нет. Герметичность корпуса не нарушена, атмосфера в центральных отсеках нормальная. Внимание! Анализ показывает, что получаемой извне энергии не хватает для пополнения имеющегося ее запаса. Гидроаккумуляторы израсходуют свою энергию через два часа, и я буду отключен.
Я молча изумился, а Дина выразила свое удивление вслух:
— Так ты гидравлический компьютер?
— Ответ отрицательный. Я механический компьютер. Гидравлическими являются только все мои внешние цепи.
Километры капиллярных трубок опутывали «Воитель»… Он все больше начинал мне напоминать живое существо. Правда, сейчас оно теряло жизнь…
— Компьютер! Разблокируй все замки, к которым у тебя есть доступ…
— Предупреждение: это истощит запасы энергии на девяносто процентов. Я смогу функционировать только в течение десяти минут. Исполнять команду?
— Да. И сразу же отключайся…
— Самоотключение невозможно… — Со стороны выхода донесся отчетливый щелчок. — … Замки разблокированы. Две минуты до отключения.
— Ты можешь объяснить эффект пламени на моих руках?
— Единственное мое видеоустройство берет информацию снаружи корабля. Внутри корпуса гидравлических тепловизоров не установлено…
А жаль. Я еще полюбовался пламенем и шагнул вперед. И тут только до меня дошло. Шагнул?!
— Компьютер! Системы искусственного поля тяготения работают?
— Ответ отрицательный.
— А почему я не чувствую невесомости?
— Конфликт логики. Вы находитесь в невесомости, так как искусственного поля тяготения нет, иначе вы бы находились в поле тяжести, так как…
— Ой, заткнись!
Дина, как всегда, высказывала очень здравые мысли. Она попрыгала, подняв фонтан огненных брызг… И выяснилась очень любопытная вещь. Чем выше был прыжок, тем слабее становилась удерживающая ее у пола сила. А если так… Я подошел к вогнутой стене рубки и нерешительно поставил на нее ногу. Она прилипла. Точнее, была захвачена полем тяготения… Или скорее примагнитилась. Полушагнув-полуподпрыгнув вверх, я лицом впечатался в стену, внезапно ставшую полом. Поднявшись на ноги и помахивая пламенеющей рукой, я посмотрел вверх и поежился. Под совершенно фантастическим углом в трех метрах от меня проходил трап. На нем висела (как мне казалось) вниз головой Дина. И смотрела на меня. Я не исключаю, что ее взгляд был точным отражением моего. Я пробормотал, отворачиваясь:
— Минздрав предупреждает: для сохранения стабильной психики ваших родных и близких не висите вниз головой перед парадной дверью. И не глядите при этом с изумлением на них… Компьютер?
Тишина. Похоже, что гидроаккумуляторы уже истощились. Или этот гений крутящейся логики завис. Интересно, как бы это выглядело?
Я перебрался на трап (по-моему, ужасно напоминая при этом паука) и осторожно выпрямился. Дина, полируя ногти, поинтересовалась:
— И что теперь?
Я издал звук, одновременно означающий как глубокую задумчивость, так и абсолютно ясное знание, что же нам делать. Дина скептически хмыкнула:
— И это все?
— Ну что ты! Веселье только началось!
— Ага. Веселимся до упаду. Или до того момента, как нас возьмут на абордаж. Или кончится кислород. Или мы замерзнем…
Я с чувством произнес:
— Люблю оптимистов! Такой жизнерадостный народ! Просто хоть в могилу от них лезь…
Подсвечивая рукой (как ни странно бы это прозвучало), я подошел к пульту управления перед ближайшем креслом. Так… Стандартная приборная доска для какого-нибудь третьеразрядного космолета. И все ручки, рычажки и кнопки на ней связаны с исполнительными элементами только через Викторию. Эта дорога была нам закрыта. Вслух я произнес:
— Вряд ли на этом чуде техники где-нибудь есть некомпьютерное управление… Так или иначе, а нам необходимо полностью облазить «Воитель». Только так мы сумеем узнать, есть ли тут что-нибудь, что может нам хоть как-то помочь… Ну как, согласна?
— А вдруг тут есть свихнувшиеся роботы?
— А ты как думаешь? За счет чего, по-твоему, они смогли бы работать? Их электроника наверняка мертва…
— Ну а вдруг?
Я совершенно серьезно произнес:
— Я буду рядом. Не бойся.
Не знаю, мои ли слова произвели на нее такое впечатление или что-то еще, но она ничего мне на это не сказала. Я подошел к люку. С силой навалившись на него, я начал преодолевать сопротивление гидравлики… Люк медленно поддавался… Едва я вылез в коридор и взмахнул рукой, как тут же с воплем отшатнулся. Надо мной нависал знакомый рогатый робот… И не двигался. Он был… как бы мертв, если к роботам приемлемо такое определение… Дина выскочила сзади и, озираясь, спросила:
— Что случилось?
Я, поеживаясь, ответил:
— Да так… Свет, тени и эта болванка… — я пнул робота, — …сыграли со мной злую шутку.
Дина иронично посмотрела на меня:
— Как это симптоматично… Человек, обещавший меня охранять от страшных роботов, сам не на шутку испугался первого же из них…