– Неизвестно, – ответил он.
– А я здесь кручусь, – произнесла Нюра. – И ночую. Зимой много поступило солдатиков, да тяжелых таких, не дай бог…
– Видел, – сказал Андрей.
– Где видели? В зале? Там починенные, они жить будут. А те, которые у меня, на концерт не ходят, а как мясо лежат. Паленые, где что – не разберешь. Видать, сильно стреляли на передовой, что столько накалечили, а?
Уходя, добавила:
– И что говорить, мы жалуемся на бабью нашу долю… А мужицкая, если посмотреть, нисколько не лучше. Кромсают по-всякому, и бьют, и бьют… Кто же хлеб сажать после войны будет?
Нюра махнула рукой, пошла, Андрей сказал ей вслед; – До свидания.
Она обернулась, ответила:
– Нет уж, не надо скорого свидания. И никакого не надо! К нам лучше не попадайте!
– 21 -
Детдомовцы высыпали во двор.
Тут и раненые поджидали, робко тянули в сторону, чтобы выспросить о родне, искали земляков. Совали печенье, хлеб, сахар, ребята с оглядкой брали.
К вечеру белые корпуса госпиталя будто поголубели. В густых еловых зарослях накапливались сумерки. Сильней запахло молодой зеленью.
Солдат разыскал Ваську, взял за плечо:
– Мне, понимаешь, нужно кой-куда сходить… Ненадолго.
– Я пойду с тобой, – сказал сразу мальчик,
– Но у меня дела, Василий.
– Все равно, – упрямо повторил он. – Я провожу. Ладно?
Боня подошел к ним, поглядывая на солдата, спросил:
– Сморчок! На ужин идешь?
– Нет, – сказал Васька. – У нас тут дела.
– Тебе оставить?
– Спасибо, Бонифаций, – поблагодарил Васька. – Ты пайку забери себе, а баланду отдай Грачу, его за стекло наказали…
Боня раздумывал. Сразу видно, что он добрый малый, не обрадовался лишней пайке.
– Ладно. Ты, Сморчок, не зарывайся, – предупредил. – Исключат, смотри!
– Я не боюсь, – отвечал Васька и посмотрел на солдата.
С солдатом он действительно не боялся.
– Кстати, – сказал Боня, – тебя Сыч спрашивал!
– Я знаю, – отвечал Васька. И опять почувствовал, как защемило у него внутри.
– А это кто? – спросил Боня про солдата.
– Дядя Андрей, – неопределенно сказал Васька. – С фронта ко мне приехал.
– Родственник?
Слово «родственник» было в детдоме как пароль в какую-то другую жизнь. Не сразу, но хоть когда-нибудь.
– А ты как думал? – соврал Васька. Тут уж не соврать он никак не мог.
Боня вздохнул, посмотрел на солдата.
– Повезло тебе. А у меня никого нет.
– И у меня тоже не было! – простодушно воскликнул Васька. – А он, значит, взял и приехал!
– Я сразу заметил, что вы похожи, – сказал Боня.
– Правда?
– Прямо копия.
– Вообще-то родственники всегда похожи, – философски заметил Васька. И тоже посмотрел издалека на солдата. А вдруг и в самом деле они похожи. Вот ведь фантастика! Второй раз говорят!
Лохматая закричала ребятам, и строй двинулся к центральным воротам по широкой асфальтированной дороге, А Васька и солдат направились коротким путем к своему лазу.
Васька шел и орал песню:
Настроение у Васьки было наилучшее. Концерт удался, а дядя Андрей взял его с собой. Но главное – детдомовцы увидели его с солдатом.
Пусть знают, Васька не какой-нибудь доходяга, заморыш или безродный, которого можно прижать к ногтю. Васька полноценный человек, потому что он не один. Оттого-то лишний раз Васька продемонстрировала перед всеми и перед Боней свой уход с солдатом, свое небрежение пайком. Так может поступать занятый и| уважающий себя человек.
Будет теперь разговоров в спальне!
А выгнать Ваську не могут, куда его выгонишь… Ему, как нищему, терять нечего, одна деревня сгорит, он в другую уйдет. Детдомов в Подмосковье напихано видимо-невидимо. Государство подрост оберегает, как лесник саженцы в погорелом лесу.
Беспризорный знак – лучший пропуск в роно, знавал Васька и это учреждение. Засуетятся, приветят, на место сопроводят. Да не только по служебной обязанности, а по естественному состраданию к детям.
Что греха таить, бездомные знали свое преимущество и умели пользоваться им. Васька тоже пользовался.
Шли солдат и Васька по тропе, навстречу попадались перевязанные солдатики. Кто гулял, кто первые желтенькие цветы нюхал. Один раненый медицинскую сестренку в кустах обнимал. А еще один лег под деревом и тянул через соломинку березовый сок. Поднял задумчивые голубые глаза на Ваську с солдатом и продолжил свое бесхитростное занятие.