"Болтун - находка для шпиона" - на Натуре с каждого плаката бдительная натурщица предупреждала граждан.
Натурщица или натурщик - у нас на Натуре сплошная толерантность.
Мужчин в десять раз меньше, чем женщин, но на плакатах должно быть одинаковое количество особей мужского и женского пола.
- Выживет твоя подружка, - Филантроп показал неровные коричневые зубы. - Самое страшное, что я видел в жизни, это, как женщина рожает.
Женщина кричит, тужится и совсем не похожа на романтическое воздушное невинное создание из голограмм.
Однажды я сам чуть не родил, когда нечаянно в детстве с друзьями подсматривал в окно родильного дома.
Мне казалось, что женщина превращается в монстра из фильмов ужаса.
После увиденного я три недели лежал в горячке.
В школе вздрагивал каждый раз, когда поднимал глаза на девочек.
Никак не мог представить, что застенчивые и робкие они когда-нибудь превратятся в чудовищ в родильном отделении больницы.
- Филантроп, ты дурак, - я стиснула зубы. - Нам алкоголь запрещен, наши гены закодированы до двадцати одного года.
Алкоголь до этого времени смертелен, как и табак.
Ты не знал, но все равно - дурак!
Парней нельзя оскорблять, но ты не парень, ты - жухрайский шпион.
- Кто обзывается, та сама так называется, - Филантроп сделал вид, что обиделся.
- Помоги моей подружке, - я без сил опустилась перед клеткой. - Если Бонни умрет, то и я умру.
- Вы слишком близкие подружки, я видел, - шпион вцепился руками в прутья клетки. - Что же ты ждешь, Джейн?
- Ты не убьёшь нас, когда выйдешь на свободу? - я говорила глупости, потому что жухрайский шпион не справится с моим кинжалом.
Если, конечно, Филантроп не вырос на жухрайской Натуре.
Мы с пяти лет изучаем ежедневно кинжалы, и так - всю жизнь, поэтому в нашей Империи никто лучше не владеет ножами, чем мы, натуристы.
- Я вас возьму в плен, - шпион выпрямился.
Он оказался широк в плечах и внушительного роста.
Гармонично сложен, мускулист, взгляд волевой, подбородок целеустремлённый.
- Что рот раскрыла, конфедератка? - шпион вернул меня к дикарской жизни.
- Если бы ты был наш, имперский, то я бы невольно залюбовалась тобой, злодей, - я пальцами подтянула нижнюю челюсть, чтобы она не отвисла до коленей. - Вас в наших фильмах изображают чудовищами: страшные, грязные, перекошенные, со слизью изо рта.
- Насчет грязного, ты угадала, - Филантроп спешил за мной к хижине, где лежала Бонни. - В клетке особо не вымоешься.
Но на свободе мы по два раза в день принимаем душ.
- Неужели? - я быстро быстро моргала.
- Да и вас, конфедератов, в наших фильмах и книгах показывают монстрами.
До встречи с вами я был уверен, что у конфедератки две головы и три ноги.
- Филантроп, а ты умеешь врачевать? - я спохватилась, когда шпион склонился над моей подружкой.
Бонни лежала в луже крови.
Кожа ее стала белее белой.
Я нежно взяла слабую руку подружки.
- Я не доктор, но в нашей армии в устав входит обязательное учение оказания первой медицинской помощи раненому бойцу, - Филантроп приложил два пальца к виску Бонни. - Разве у вас нет подобного врачебного курса молодого бойца?
- Не знаю, - я попыталась улыбнуться сквозь слезы. - Мы всего пару дней были в учебке.
- Зато вас сразу отправили на Эвкалипт на боевое задание, - шпион поднялся: - Джейн, ты пока пальцами зажимай края ран, - шпион показал, как нужно придерживать. - Хорошо еще, что сделала две ранки подруге, потому что у тебя две руки.
Как бы ты зажимала три раны двумя руками. - Филантроп выскочил из хижины.
- Сбежал шпион, - Бонни слабо улыбнулась. - Теперь мы не можем взять его в плен.
Как пленить того, кто убежал?
- Ну и ладно, зато показал, как надо кровь сдерживать, - я улыбнулась в ответ. - Буду сидеть около тебя, пока ты поправишься.
У дикарей сейчас тихий час.
- И у меня тихий час, - Бонни закрыла глаза.
- Все пьяные в лежку, - шпион вернулся.
Глаза его сверкали. - Должна же быть какая-то трава у дикарей, трава, которая лечит, трава, которая останавливает кровь и заживляет раны.
Но дикари спят и во сне видят свою траву.
Завидую я им.
Не платят налогов, а всегда пьяные и на курорте.
Тепло, фрукты, овощи.
Прекрасная планета для колонизации.