Навстречу ей от низа живота поднималась другая буря.
Мы преданы своему Императору, поэтому любить жухрая - выше наших сил, это предательство Империи.
Любить ужасного диверсанта невозможно, но можно же любоваться его нетленной красотой.
- Филантроп, шпион, ты жалок, - слова вылетели из меня нечаянно.
Я презирала шпиона за то, что он жухрай, но могла бы презирать молча.
А, когда произносила вслух презрение, то получалось как бы я оправдываюсь. - Дай еще молока. - Я попыталась командовать шпионом.
- Вам моего молочка, девочки, или молока козы? - наглый шпион рассмеялся нам в лицо.
Но ради молока козы приходилось терпеть.
- Молока козы, - Бонни топнула ножкой.
- Но вы выдули два кувшина, - Филантроп пальчиком постучал по животику Бонни. - Куда в вас влезает?
Вы - черные дыры Вселенной?
- Сам ты черная дыра, - я надула губки. - Шпион, надои молока.
- Молоко очень вкусно с фруктами, - шпион не стал возражать и доил очередную козу. - Или с ягодами.
Малина, черника, земляника плавают в сладком молоке.
- Этого не бывает, - я и Бонни переглянулись. - Молоко с ягодами и сахаром - лакомство Императора.
- У вас есть возможность превзойти вашего императора, хотя бы в лакомствах, - Шпион с полным кувшином молока направился к ближайшей уцелевшей хижине.
Я и Бонни бежали за диверсантом, как две маленькие козочки за козой.
В хижине на земле валялись три дикаря.
Они вяло шевелились, как рыбы на горячем песке.
- Кто сыт и пьян, тот пьян и сыт, - шпион переступал через тела.
Он бесцеремонно из угла вытащил небольшой мешок.
Я прижалась к Бонни в ожидании чуда.
- Дикарям мало вина, которое они получают от пиратов, поэтому туземцы гонят самогонку из сахарного тростника, - Филантроп зачерпнул горсть сахара и бросил в кувшин с молоком.
Посмотрел на нас, вздрогнул, наверно увидел в наших глазах Вселенскую алчность, поэтому добавил еще две горсти сахара в кувшин.
Затем из корзин набрал ягод - разных сортов и бросил в деревянный тазик.
Туда же вылил козье подслащённое молоко.
- Можно? - Бонни вытянула шею.
Моя подруга задала вопрос Судьбе, а не людям.
- Можно, ответила Судьба с небес.
Мы осторожно поплыли к тазу.
Мне казалось, что я лечу, как фея.
Полет на вдохновении от сладкого молока с ягодами.
Но полет оказался прерванным.
- Джейн, ты каблучком-шпилькой насквозь пробила ладонь спящего туземца, - Бонни толкнула меня кулачком в бок. - Наступила ему на руку.
- Травкой, травкой лечебной посыплю ранку, - Я пообещала. - Туземец даже не почувствовал новую дырку в своей руке.
Но травка - после, а сейчас - молочко.
- Молочко, - голос Бонни донесся, как из пещеры.
Мы подняли тазик и стали из него пить.
Ягодки слизывали язычками.
- Молоко и сахар, - Бонни мурлыкала.
- Сахар, молоко и ягоды, - я блеяла весенней овечкой.
- Филантроп, - я вытерла ротик ладошкой, когда таз высох после наших язычков. - Больше не испытывай нас сегодня деликатесами.
Отказаться мы не сможем, а умирать с разорвавшимися животиками не желаем.
- Конфедератки, я хотел вам предложить...
- Позже, шпион, позже, - я вяло махнула рукой. - Мы дожны спать, иначе заснем стоя.
- Только хижину без дикарей, - глазки Бонни закрывались, но мы героически добрели до соседнего шалаша.
В сакле, на наше счастье, оказалось пусто, вернее - без хозяев.
Я опустилась на матрасик из соломы и протянула ручки.
Бонни прилегла рядом со мной.
Я закинула ножку на Бонни, чтобы она во сне не убежала.
Бонни забросила свою ножку на мою талию.
- Диверсант, ты того, этого, не балуй ночью, - я нашла в себе силы предупредить шпиона.
- А то мы тебя этим, то... - на ладони Бонни появился ее кинжал.
Думаю, что Бонни уже спала, а кинжал вытащила случайно во сне.
- Понтовский кинжал? - Филантроп завизжал так громко, что вывел нас из транса сна.
- Шпион, ты знаешь понтовские кинжалы? - я находилась в полудреме, поэтому не стали отговариваться, что это не понтовский кинжал, что простой ножик.
Снова выдала военную тайну.