- Я за топором и пришла, бабушка.
- Еды в дорогу: крупу, спички, соль, сахар, - старушка поднялась с ложа. - Всему тебя надо учить. - Старушка ворчала, как и положено пожилой леди. - Когда я была молодая, я все понимала даже без полуслова.
- Поэтому никуда из деревни не выезжала, - огрызнулось молодое поколение в виде внучки.
- Круппу, спички, соль, сахар? - Бонни спросила у меня, будто это я заявила.
- Поторапливайтесь, - старушка поднялась на цыпочки, обняла Жармионе, крепко расцеловала. - Береги себя, Жармионе.
- Бабушка, ты говоришь так, будто я навсегда ухожу, - Жармионе заплакала.
- Навсегда, не навсегда, но береги себя, - пожилая леди сняла со своей шеи что-то на веревочке и повесила на шею внучки. - Талисман будет хранить тебя, и напоминать обо мне.
- Я вернусь, бабушка, обязательно вернусь.
- Мы бы тоже хотели вернуться, но не сюда, - я услышала приближающиеся к хижине голоса.
Среди них канарейкой распевал Крупп.
Не канарейка даже, а гончая по кровавому следу.
- Джейн, Бонни, Вы где? Я уже близко, - Крупп веселился.
Мужчина в полном расцвете сил, обвешанный оружием, имеет право на шутку.
- Крупп спрашивает, где мы, и тут же добавляет, что он уже близко к нам, - я не могла понять логику бывшего сослуживца.
- На понт берет, - Бонни неуверенно взмахнула руками.
В это время Ванесса отодвинула коврик, на котором до нашего прихода возлежала почти немощная.
Быстро смела небольшой слой земли.
Под ним оказался люк, надеюсь, что в нашу свободу окно.
- Еще одна выгребная яма? - Бонни - спросила с испугом.
Старушка и ее внучка понимающе засмеялись.
- Деточка, кто же в доме устраивает помойную яму? - старушка снисходительно посмотрела на Бонни.
- Ванесса, вы говорите назидательно, как наши наставники в гимназии, - Бонни надула губки. - А деточкой называете, как боевые отцы командиры.
- Джейн, у нас еще не было боевых отцов командиров, - я поправила подружку.
- Джейн, а ты говоришь, как отличница, - Бонни отбросила со лба кожуру какого-то растения.
- Потому что я отличница, - я ответила быстро.
- А меня, значит, презираешь за то, что я не отличница? - Назревал бунт.
- Я. Тебя. Презираю? - У меня даже дыхание остановилось.
Или не дыхание, а что там еще в организме останавливается?
Сердце вроде бы останавливается.
- Девочки, вы хотите сориться здесь или на жертвенном костре? - Ванесса уже проводила в дыру свою внучку.
- Подождите, Ванесса, для нас главное - помириться, - я бросилась на шею Бонни. - Прости меня, любимая Бонни.
- Ты меня прости, любимая Джейн, - Бонни рыдала вместе со мной. - Смрадные пары в помойке затуманили мои мозги.
- Мои тоже, - я счастливо засмеялась и почувствовала, как что-то меня неумолимо тащит.
Этим что-то оказалось не что-то а - кто-то.
Ванесса не дождалась ни Круппа, ни нашего полного примирения.
Она подталкивала нас к яме:
- Либо длинные свои ноги сломаете, либо сами спуститесь, - угроза подействовала.
- Спасибо, - я первая опустилась в подполье и протянула руку Бонни. - Ванесса, мы вас никогда не забудем. - Я сказала, и свет пропал.
Бабушка Ванесса закрыла над нами люк.
- Не волнуйтесь, - донесся приглушенный голос из темноты. - Бабушка набросает на люк земли, постелет коврик и сверху приляжет.
Нас не найдут! - Последние слова Жармионе произнесла с легким сомнением.
- Жармионе, ты же сказала, что у Круппа датчик поиска, - я протянула руку. - Бонни, у тебя грудь увеличилась?
- Разве в темноте видно? - Бонни не стала отвечать ни "да", ни "нет".
- Не вижу, но чувствую твою налитую грудь.
- Джейн, ты мою грудь трогаешь, - Жармионе приглушенно захихикала.
- Извини, Жармионе, в темноте не видно.
- За что извиняешься, Джейн, - на мою ладонь легла теплая ладошка, наверно, это рука Жармионе. - Мне приятно, что хоть кого-то заинтересовала моя грудь.
- Я не хоть кого-то, - я убрала руку с груди туземки.
- Джейн, ты трогаешь грудь Жармионе? - голос Джейн задрожал.
- В темноте нечаяно наткнулась, - я попыталась успокоить подружку.
- Наткнулась рукой на грудь - звучит обидно, - на этот раз голос туземки стал грустный.
- Жармионе, я спросила о датчике поиска у Круппа, - я вывернулась из неловкой ситуации.