- Ты боялась змей, а я не имею право бояться? - Бонни продолжала бурчать, но без злобы. - Одна миленькая змейка обвилась вокруг моей ноги, а вторая - вокруг шеи.
Жармионе зажгла огонь, рассмотрела змей и успокоила меня, сказала, что укус этих змей смертельный.
Я долго бы не мучилась после укуса.
К счастью, змеи больше интересовались огнем, чем мной. - Бонни притворно вздохнула. - Они сползли с меня и потянулись к факелу.
Змей было огромное космическое множество! - Бонни раскрыла глаза до размеров, как она полагала - множества космического.
- Не так уж и много змей, - Жармионе плавала вокруг нас кругами.
Озеро при свете факелов оказалось небольшим, миленьким и похожим на искусственное, даже не озерцо, а - бассейн.
- Не много змей? - Бонни спросила с сарказмом. - Конечно, вы же родились в джунглях, все понимаете, со змеями на короткой ноге.
- Бонни, у змей нет ног, поэтому они и змеи.
- Джейн, ты ошибаешься, - Жармионе мягко поправила меня и еще мягче прикоснулась ладошкой к моему плечу.
Туземка заплыла за меня сзади и обвила ногами мою талию.
В холодной воде от Жармионе шел жар.
Дикарка грела мою талию внутренними поверхностями своих бедер и киской. - На Эвкалипте, у нас, - Жармионе пояснила, что Эвкалипт принадлежит туземцам, - встречаются рыбы и змеи с ногами, и наоборот, некоторые звери и птицы - без ног.
- Змея с ногами уже не может называться змеей, - Бонни проделала аналогичное с ногами со мной, что сделала Жармионе.
Теперь Жармионе была сзади меня, а Бонни спереди.
Их ноги переплетались и давили на мою талию.
Вода медленно начинала закипать от нарастающего жара наших тел. - Если змея с ногами, то она уже - крокодил или варан.
- Ноги у змей не всегда, - Жармионе возразила и заодно учила нас зоологии Эвкалипта. - Когда ей нужно, змея из тела выдвигает ножки - количеством до сорока.
- Сороконожки, - Бонни засмеялась, - как мы.
- Не как мы, - я сделала вид, что изнемогаю от тяжести Жармионе и Бонни.
Вода уменьшает вес тел, но все же на мне, как две устрицы - подружки. - У нас шесть ног на троих, а у одной змеи много ног на нее одну.
- Когда змее надо, то она убирает ножки, - Жармионе закончила рассказ о змеях.
- Очень познавательно узнать, сколько ног у змей на Эвкалипте, - я иронизировала, но не смеялась. - Жармионе, а кто еще, кроме змей, опасен для нас?
Например, в этой пещере?
- На Эвкалипте все джунгли и их обитатели - все все все - опасные.
От безобидного на вид червячка до дикобраза и финиковой плотоядной пальмы. - Жармионе сделала паузу. - Даже камни в этой пещере, боюсь, что опасные.
Возможно, что камни - не камни, а кремниевая форма жизни.
Проснутся, очнутся и начнут творить безобразия.
- Если камни - кремниевая форма жизни, то они нами не заинтересуются, - Бонни уверенно говорила и еще более уверенно разминала мои руки. - Если и проснутся камни, то поползут искать себе кремний, то есть песок.
- Ха, а я об этом не подумала, - Жармионе воскликнула с восторгом. - Спасибо, Бонни, за науку.
Видишь, сколько у меня дыр в знаниях, потому что я не ходила в школу и не оканчивала гимназий.
До встречи с вами я думала, что я очень умная и образованная, потому что на фоне остальных членов племени я выделялась.
Я тщательно скрывала свой ум, но иногда он выплывал, и мне приходилось маскировать свою ошибку.
Иногда я ошибку закапывала! - Последние слова насторожили меня.
Но я тут же нашла оправдание для Жармионе.
Она устраняла свидетелей, которые начинали подозревать, что Жармионе слишком умная.
Каждая девушка - творец своего счастья.
Поэтому мы имеем право на все!
Неожиданно Жармионе завибрировала, задрожала.
От нее по воде пошли мелкие резонансные волны.
Я сначала испугалась, что у туземки космическая падучая болезнь - когда человек пытается упасть со Звезды, или джунглевая лихорадка.
Но затем, когда Жармионе изогнулась и вскрикнула, я поняла и засмеялась.
- Жармионе, надо же, какая ты страстная.
Мы только купаться начали, а ты уже взорвалась.
- Простите, девочки, я нечаянно, - голос Жармионе хриплый и виноватый. - Просто... Просто...
- Что просто, Жармионе? - Бонни попыталась дотянуться до туземки.
При этом Бонни была вынуждена тесно прижаться ко мне: - Ого, у тебя, Жармионе, соски затвердели, как будто их льдом накачали.