У нас на Геене все девушки красавицы с короткими ногами.
А у парней, наоборот, должны быть длинные стройные ноги, - капрал Штольц облизнул губы.
Я поняла, почему капрал Штольц был так щедр на новые ботинки для меня и для Бонни.
Он, в отличие от нас, был уверен, что ботинки на высокой подошве никому из девушек не нужны, потому что безобразно удлиняют ноги, и, по его мнению, уродуют нас.
- Очень хорошо, что капрал Штольц дурак, а мы не дуры, - за дверью Бонни прошептала мне.
Она даже не стала дожидаться, пока мы удалимся от склада на приличное расстояние. - У меня никогда не было столь шикарных ботинок - лакированные, белые, на четырех инчах подошвы.
Мечта сбылась. - Бонни не отводила взгляда от своих ботинок. - Джейн, ты умница, что догадалась дать капралу взятку.
- У нас не было другого выбора, - я тоже рассматривала с величайшим удовольствием ботинки. - Деньги нам в армии не понадобились бы.
Пришлось бы их сдать под расписку, а дальше - сама понимаешь, они бы исчезли в недрах имперской канцелярии.
- Я буду в этих ботинках спать, чтобы их не украли, - Бонни прошептала с благоговением. - Я в детстве мечтала о сандаликах - мечта выше, чем у Императора.
Однажды, я с отцом случайно попала в обувной бутик.
Отец в тот день перебрал медовухи, поэтому вместо хлебного магазина вечером, когда основные распродажи, потому что хлеб чёрствый, мы оказались в обувном бутике.
Мой папа никак не мог понять, почему хлеб похож на обувь.
И в бутике я увидела сандалики - розовые с бантиком.
Мне было шесть лет, и никогда я не носила обувь.
Летом бегала босиком - резала ноги на стекляшках и обжигала на свежем залитом горячем асфальте.
В другие времена года вместо обуви мои родители обвязывали мои ноги тряпками - удобно, практично, дешево.
- Папа, я понимаю, что никогда не увижу счастья, потому что родилась в семье нищих авиаконструктора и директора банка, - я разрыдалась в магазине. - Но розовые сандалики могут перевернуть всю мою жизнь.
Подари мне на день рождения - не на восемнадцатилетие, не на шестнадцатилетие, не на четырендцатилетие, а на семь лет - розовые сандалики с розочкой.
- Дочка моя, Бонни, - отец растрогался, стал серьёзным, похожим на трезвого. - Прости, что мы с мамой - нищие авиаконструктор и директор банка, а не богатые сантехник и укладчица рельсов и шпал.
Знаешь, я обещаю, что к твоему дню рождения будут у тебя розовые сандалики с розочкой. - Папа пообещал и крепко-крепко поцеловал - думал, что меня целует - но поцеловал продавщицу из бутика.
Я от счастья летела домой и горела до самого дня рождения.
Каждый день я спрашивала у отца, который сидел, сгорбившись над схемами самолетов:
- Папа, ты точно копишь деньги мне на розовые сандалики?
Не пропил их еще?
- Не пропил, - отец смешно морщил нос, подходил к дырке в полу, извлекал из тайника мешочек и показывал мне монетки, которые неуклонно прибывали.
И к моему дню рождения должна была набраться нужная сумма на розовые сандалики.
Я чуть не умерла от волнения, когда мы, наконец, отправились торжественно в обувной бутик.
Я запомнила толстые каменые стены бутика, вырубленного в скале, узкие окна с мозаикой, похожие на окна тюрьмы, огромную комнату с тяжелой стариной мебелью с древнего кладбища.
При входе в бутик стоял таз с водой; я вымыла ноги с мылом, прежде, чем дотронулась до сандаликов.
- Нэнси, примеряй сандалики, а я пока поговорю с продавщицей о тенденциях современной детской обуви, - отец, как всегда напился, потому что волновался из-за своей непрестижной работы и маленькой зарплаты.
Я примеряла разные сандалики, они все мне казались одного размера - я взяла бы любые: и маленькие, и большие.
- Папа, мы берем эти миленькие сандалики, - я с радостным детским воплем побежала к отцу.
И застыла, словно увязла, будто попала ногами в жидкий бетон.
- Моя дорогая Жильберта, - очки отца запотели.
Он пытался ухватить продавщицу обуви за грудь. - Стань моей любовницей на час.
Деньги у меня есть! - Отец потрясал мешочком, в котором звенели монетки, скопленные на мои сандалики.
Продавщица обуви хохотала, увертывалась от потных рук пьяного отца.
Я превратилась в глиняную амфору - потому что все поняла.
Не видать мне сандаликов розовеньких с розочкой, потому что отец отдаст деньги продавщице за один только поцелуй.
Я спокойно сняла сандалики, отнесла на полку и ждала, когда представление закончится.
- Я тебе потом еще принесу много денег, - мой отец передал мешочек с монетками продавщице. - Жильберта, у меня очень много денег, я несметно богатый! - Отец пьяно захохотал и хватал руками воздух.