А в это самое время на островах мирно спали, отстояв вечерню. Паломники расходились по узким земляным кельям. Жевали жесткий черный хлеб в честь поста за победу над врагом. И они совсем не думали о том, что им всем не суждено встретить следующее утро, что мир для них через какие-то десять часов перевернется с ног на голову и исчезнет навсегда.
Совсем не думали об этом всем женщины и дети из приграничных фортов, которые ища защиты и поддержки сбежали в Кремь. О смерти не думала и маленькая Орлинка, потерявшая родителей во время набега кочевников. Она мирно заспыала под заунывное пение святых братьев, положив под голову маленький детский кулачок.
Не думал о том, что совершит Валтасар и старейшина Берстранд, корпевший над картами войны всю ночь, проглядев усталые глаза в сетку укреплений по берегу Великой реки, не рассчитывая, что завтра придется менять все планы на ходу.
Ни о чем таком не думал и Суворов с королевой Викторией, лежащие обнаженными в объятьях друг друга на смятых простынях в Твердныне, уверенные в своей безопасности. Счастливые в своей любви. И эгоистичные к чужим проблема, как и все влюбленные.
Не рассчитывали на такое развитие событий и Алкасар с Одиссеем и Лингом мирно спавшие под тенью раскидистой сосны.
Все в этом подлунном мире не думали ни о какой беде. Только Эрвин Роммель-предводитель горных орков, да князь кочевников Валтасар думали совершенно по-другому…
Маленькая воспитанница храма Кремь последователей Единого Орлинка проснулась рано утром, когда по Великой реке еще бродили клочья молочно-сизого тумана, а солнце еще не встало, серым диском пробиваясь сквозь утренние сумерки. Братья по келье уже встали и пошли справляться до заутренней справляться с хозяйственными делами, а она. по младости лет, освобожденная от этих хлопот решила сходить на реку умыться.
Кремь-древняя и единственная в Руре обитель послкдователей Единого. Стоит она посреди реки, на острове небольшом, но холмистом. Говорят, что сам Кремь построили люди прошлой Эпохи, еще до Великого потопа. Потом материки начали свой беспрерывный бег, часть суши ушла под воду, часть превратилась в непроходимые ледники, а Кремь так и остался стоять, как и несколько тысяч лет назад, храня свою веру, неся ее в народ.
Орлинка попала сюда же давно. Когда девочке было три года на ее пограничную деревню напали кочевники. вырезали почти всех, включая отца с матерью и тремя маленькими братьями. Не пожалели никого. На месте деревни остались лишь дымящиеся головешки, да неубранные трупы погибших. Орлинке тогда повезло. В то утро она была у тетки в соседнем форте. Задержалась, заигралась с ребятишками, вот это ее и спасло. Узнав о трагедиии, которая приключилась с Форт-фоксом, Орлинку тетка отдала на воспитание в обитель. С тех пор девочка тут и жила. Хотя скажем прямо, жизнью это назвать было трудно. Тяжелые бдения, всеночные, постоянные службы… Все это было беспредельно скчно и неинтересно для одиннадцатилетней девочки, которая мечтала о дальних страннах, путешествиях, звоне мечей, совсем как в книжках, которые Орлинка тягала из запрещенной библиотеки главной жрицы.
Неуемная натура подростка требовала приключений, а любопытство, которое было превыше всего для Орлинки, почему-то постоянно наказывалось двумя часами на гречке и руганью от жриц храма.
Послушницам, к коим и относилась Орлинка за пределы храма выходить было запрещено, дабы уберечь девчонок от соблазнов мира, но хитрая бестия и тут придумала выход. Перелезала замковубю стену и частенько ходила на берег реки наблюдать за плывущими мимо кораблями.
Сколько раз она в своих мечтаниях оказывалась на борту каждого из судов! Сколько раз ее молодое сердце вздрагивало от воображаемого звона мечей и треска кольчуг! Но увы… По воле судьбы, она навсегда теперь была заключена за четырьмя замковыми стенами Кремя.
Вот и сегодня с утра, она решила сходить на реку не только умыться, но и поглазеть на проплывающие мимо сторожевые корабли, которых в связи с войной на реке появилось с избытком.
Река как назло была пуста. Волны с шелестом обнимали грязный песок, накатываясь на него, ударяясь о берег. Тихий шепот камышей, медленно качавших в такт ветру своими коричневыми фитилями и тишина…
Орлинка спустилась в заводь, которую облюбовала себе в свой первый приезд сюда. Здесь было спокойно, и можно было не волноваться, что жрицы тебя увидят, зато река как на ладони. Да и спуск в реку очень удобный, не глинистый вязкий, а песчаный и пологий.
Только Орлинка заняла свой наблюдательный пункт, усевшись на песок и опустив ноги в прохладную водицу, как в кустах послышался совсем недалеко подозрительный шорох. Орлинка подозрительно оглянулась. Жрицы Единого частенько выходили сюда за водой для обширного хозяйства. Рисковать не стоило. Кажется наказание за выход за пределы Кремя было довольно-таки суровое, около сорока розг и восемь часов молитвы. Ни то, ни другое Орлинку не прельщало, потому она ловко перекатилась в ближайшие заросли камыша и замерла там, рассматривая близкую заводь.