— Что же нам делать?
— Идти своей дорогой, мой маленький друг. К утру старейшина Линг сможет подняться на ноги, и мы отправимся в путь. Не забывай, наша основная задача это Редгорд. если мы его не выкрадем, то все усилия защитников рура окажутся тщетными. Гибель сотен людей будет лишь грустным украшением истории. Как бы не пафосно и громко это ни звучало, но сегодня в наших руках судьба целой империи, если не Эпохи.
— Ой… — карлик зажал испуганно рот маленькой ладошкой. В его глазах отразился страх. ему было страшно за всех сразу. И за молодую королеву, и за его Родину Рур, ну и конечно же за самого себя. — А старейшина Линг точно выздоровит?
— Одиссей, я не Единый и тем более не врач. Просто знаю кое-какие травки и отвары из них. Если нам повезет, то он встанет на ноги к утру. Если нет…
— Что если нет? — робко перспросил Одиссей.
— Тогда ни ты ни я уже ничего не сможем для него сделать… Спи, я покараулю. У нас сегодня был очень трудный день.
Алкасар осторожно накрыл маленького храбреца своей курткой и слегка пошевелил угли в костре. Пускай согреется…
На самом деле, Алкасар обманул карлика. Рана Линга была смертельна. Опытным взглядом врачивателя колдун усмотрел признаки крупного заражения. Пошла опухоль, гангрена. Еще эта лихорадка. Нет… Если старейшина Линг доживет до утра, то это будет самым настоящим чудом. Колдун отвернулся от костра и посмотрел на небо. До рассвета было еще очень и очень далеко, потому ночное покрывало темно-синего цвета было ярко усыпано мириадами звезд и созвездий. Красиво!
— Ал… Ал… Алкасар… — услышал он хриплый голос Линг с того места, кда они с карликом его уложили.
Колдун сбросил маску мечтательного выражения на лице и подбежал к старейшине, стараясь не разбудить Одиссея.
— Я здесь, Линг!
— Я… я умираю…
— Нет…
— Не перебивай! — с шумом выпустив воздух из легких Линг захрипел. — И ты и я это знаешь… Это смерть и ничего больше. Страшная, не геройская… Ни о такой я мечтал. Умереть от гангрены! Смех, да и только! Слушай меня… Вы должны украсть Редорда. Должны… империя… Виктория… Вы должны…
Голос Линга стал намного глуше. Теперь вместо слов у него вырывалось лишь прерывистое хриплое дыхание, в котором что-то разобрать было нельзя. Потом все тело старейшины сотрясла дрожь. Он дернулся несколько раз и затих. Теперь уже навсегда. Алкасар это буквально почувствовал кожей. Тяжело вздохнув, он прикрыл глаза Лингу.
— Ваше Высочество! Ваше высочество! — Редгорд бежал за Валтасаром вслед по лагерю, спотыкаясь на ямках и холмиках.
Великий князь Южных степей гневно обернулся и бросил злобный взгляд на старейшину. Он теперь был ему в принципе не нужен. Все что он мог он сделал, а теперь он кто? Никто! Отработанный материал. к таким людям Валтасар относился с презрением и пренебрежением.
— Чего тебе?
— Я только что получил сообщение от своего агента в армии Рура голубиной почтой!
— Да? И что же пишет тебе твой агент? — с усмешкой Валтасар наблюдал, как старейшина пытается выслужится, принести хотя бы какую-то пользу, только бы его не пустили в расход, как ненужный материал. — Наверно, до сих пор пытаются придти в себя после набега моих орков на храм Кремь?
— К сожалению, мой господин. — старейшина низко поклонился, почти до пола наклонив свою седую голову. — По данным моего агента, они нашли какую-то девочку, которая обладает почти немыслимой магической энергией. Я точно ничего не понял. Мой агент плохо разбирается во всех тонкостях магических материй. Ясно одно, эта девочка, сильнейшее оружие, против которого ни одна армия мира устоять не в силах…
Валтасар запнулся на шаге и замер.
— Девочка? Что за бред! ты не мог ничего умнее придумать?
— С храма Кремь сбежала одна из учениц жриц Единого. По словам моего агента, она обладает какими-то сверъестественными способностями… Очень сильными! Даже сильнее, чем все наши боевые маги вместе взятые. Говорят, что магистр ордена боевых магов рура взял ее в ученицы, а я уж точно знаю пройдоху Вольдемара. Тот кого попало в цченики не возьмет…
— Не было печали… Что же делать… — Валтасар задумчиво остановился, не обращая внимания, что все солдаты проходящие мимо него приветствовали своего повелителя.
— Простите… господин… — нерешительно начал Редгорд. — Позволите мне кое-что предложить?
— Говори!