— А ты наверно меня хотел увидеть, преклоняющим перед тобой колени и просящим твоей милости? — губы Валтасара тронула легкая ухмылка.
— Увы… не все столь влюблены в себя как ты. Папа был бы не доволен…
— Конечно! А когда он был мною доволен?! — сорвался на визг князь. — У него был только один сын, его Алкасар! Ты все время мне мешал, стоял на моем пути, но сегодня я эту неприятность исправлю, — с этими словами Валтасар бросился вперед, намериваясь развалить брата от плеча до пояса сумашедшим по силе ударе сверху, но Алкасар не был бы лучшим фехтовальщиком в Руре, если бы дал так просто себя зарубить. Легким пируэтом он ушел в сторону и уже сам наотмашь ударил князю в область поясницы. Валтасар этот выпад играючи отбил. Все снова началось сначала. И двое войнов начали бешеный танец друг напротив друга, будто голодные волки не поделившие добычу.
— Ты умрешь, брат… — горько проговорил Алкасар. — Глупо и не правильно это, но остановить тебя должен именно я.
— Не торопись, братец, в очереди на встречу с нашим папашкой первым у нас идешь ты.
Он с ревом бросился вперед, ушел от двух встречных ударов и по касательной рубанул колдуна по ноге. Острая сталь пчелиным жалом впилась в область бедра, оставляя на грязных штанах кроваво-бурый след.
Если бы Алкасар на секунду расстерялся все было бы уже кончено, но он успел сделать шаг назад, преодолевая боль, пропуская рядом собой, потерявшего равновесие князя. Рука сама, на инстинктах рубанула вниз, отсушив кисть кочевника. Тот дернулся за мечом, но тот отлетел слишком далеко от места схватки. Добраться до него было нереально.
И тут Валтасар засмеялся. Сначала тихо, потом все громче и громче. Пока его смех не стал разноситься над полем, где находились сотни убитых, громогласным колоколом.
— Я проиграл, брат! Я неудачник! Я… — я отчаянную речь прерывали дикие приступы смеха, а на глазах появились слезы. И было ужасно от того, что непонятно раскаяние это или просто истерика. — Я просто угробил нашу империю. Наш дом! Прости меня брат! Прости! Не убивай! Я хочу жить! Клянусь, больше не нападу на твой обожаемый Рур. Единый, да я ни на кого не буду больше нападать, а хочешь… хочешь я отдам тебе добровольно трон. Будешь править страной, как мечтал наш отец. Зачем нашей прекрасной Родине княз неудачник. А я… я уйду на покой, заведу коров… нет… нет! Лучше лошадей! И буду их пасти в наших бесконечных степях. Встречать рассветы, провожать закаты! Ты помнишь брат какие у нас закаты?! Ну подойди ко мне, подай руку, прости меня! Мне нужно лишь твое прощение… прости…
Колдун дернулся было вперед, но услышал рядом с собой мужской голос. Это был Суворов, который добрался до шатра, чуть позже и пропустил практически всю схватку, застав лишь эмоциональный монолог Валтасара.
— Не надо…
— Он мой брат, — по щекам колдуна текли тонкие струйки слез, оставляя грязные следы на загорелой, задубелой от холодных зимних ветров Полесья коже, — какой бы он ни был, но он мой брат! И он расскаялся и просит прощение.
Алкасар решительно двинулся вперед, сделав шаг по направлению к уже стоявшему на коленях князю.
— Прости! — повторял тот, как заведенный. — Прости меня!
И когда Алкасар приблизился на расстояние вытянутой рки, брат резко выбросил руку вперед с ножом. Серая сталь с хрипом вошла в грудную клетку, пронзая беззащитное тело. Колдун подался вперед, словно насаживаясь на острое жало кинжала, сокращая дистанцию, раздался противный хруст грудной клетки, ломаемых ребер.
— Нет! — заорал Суворов, но не успел он броситься на помощь, как рука колдуна взмахнула мечом, отсекая голову брата по самые плечи. Хлынул фонтан крови, обливая Алкасара, землю, смешиваясь с его кровью. Брат убил брата— грех известный еще с незапамятных времен.
Покачнувшись, колдун упал прямо на обезглавленного Валтасара, хрипло шепча одно слово…
— Вик-вик… Виктория, — имя любимой женщины.
Но Саша его не слышал. Он подхватил его на руки и потащил прочь от шатра, туда, где можно было найти знахаря, лекаря, врача, господи, кого-нибудь в этом жестоком мире.
А битва затихала сама собой. Кочевники отступали за Великую реку, неся большие потери, драгуны пустились в погоню. Все шло своим чередом. Рур одержал благодаря нескольким героям победу. Пришла пора подсчитывать потери и хоронить близких…
Королева встречала героев у подножия холма. Сегодня Виктория была величественна и прекрасна как никогда. Сегодня она была настоящей королевой, а не сопливой девчонкой, которая принимала Совет Старейшин месяц назад. Сколько горечи и утрат ей пришлось пережить, сколько испытаний выпало на ее нелегкую монаршью долю, на эти хрупкие женские плечи? За эти дни она сумела вырасти и физически и духовно, приорести любимого, наследника, которого носила в своем животе, победить Валтасара, он сумела, она смогла… Но получилось ли бы это у нее самой? Ведь практически все сделали за нее, Алкасар, Одиссей, Линг, Берстранд, Саша… Она с теплотой вспомнила о своем любимом карлике. Ведь это он ее надоумил отправиться в лес за колдуном, который вызвал из далекого прошлого Суворова. Ведь это он, маленький крепыш всегда был рядом вместе с ней в минуты, когда была нужна ей чья-то помощь. Именно он стоял у истоков всей этой истории и именно он ее и заканчивал.