- Думаю, у него в голове была не одна идея.
По виду Джонни невозможно было догадаться, что творилось у него на душе. Только взгляд стал более задумчивым, да кожа на скулах натянулась.
- А может, его кто-нибудь все же видел на лесопилке? - спросил он.
- Вряд ли. С торговцами встречаюсь только я. Если он действительно тот, за кого себя выдает, то мог направиться на другие лесопилки, дальше к северу, а ко мне заглянет на обратном пути.
- Вполне возможно, Билл. Спасибо.
Джонни отступил на шаг и махнул на прощанье рукой.
Билл Райан включил первую передачу и, разворачиваясь, крикнул:
- Не забудь, через два месяца начинается охота на оленей.
- На открытии сезона буду обязательно.
- И не забудь наше пари. Сто долларов тому, кто завалит первого рогача.
- Считай, старик, ты их уже проспорил.
Райан ещё раз улыбнулся и исчез в туче пыли.
Из окна кухни донесся крик Мери:
- Ты будешь завтракать или нет?
- Иду.
Джонни неторопливо вернулся в дом. Он решил не рисковать, но в то же время и не поддаваться панике. Уже два раза за последних восемнадцать месяцев в Уотсоне на него наводили страх подозрительные незнакомцы.
В первый раз это был грубый здоровяк, который заявился в магазин и задал ему множество вопросов, касавшихся его личных дел. Несколько дней спустя, когда они познакомились, Джонни понял, что тот просто хотел заняться торговлей в их местах. В следующий раз по городку целое утро болтались трое с оружием. Потом выяснилось, что это близкие друзья шерифа, которые поджидали его, чтобы вместе поохотиться.
В обоих случаях его реакция напугала Мери. Не стоило начинать все сначала только из-за того, что бродячий торговец со взглядом отставного полицейского не заехал туда, куда собирался.
Джонни не хотелось лишний раз волновать жену ложной тревогой. С другой стороны, если есть реальная опасность, её пора отсюда убирать.
Молодая женщина считала, что знает о прошлом своего мужа все. На самом же деле знала она лишь легенду, тщательно сфабрикованную ФБР. Поэтому нужно было придумать что-то такое, что могло бы объяснить Мери два случая ложной тревоги. И он придумал, что за спиной у него весьма бурная юность, и что он остался очень много должен крупным игрокам. Если те его найдут, то пойдут на все, чтобы вернуть, что им причитается.
История не слишком убедила Мери, но все-таки она немного успокоилась.
Поглощая яичницу с беконом, Джонни тщательно анализировал ситуацию. Кусок в горло не лез, и его удавалось протолкнуть только с множеством кофе. В то же время он непрерывно прислушивался, как снаружи на полном ходу пролетают автомашины последних рабочих с лесопилки. Наконец все затихло.
Он положил вилку, так и не закончив завтрак, и мягко сказал:
- Мери, я хочу, чтобы ты собрала чемодан и на пару дней уехала бы к матери.
Она удивленно подняла глаза.
- Когда?
- Немедленно. Я провожу тебя до шоссе и подожду, пока не усажу в чью-нибудь машину. Сейчас ещё рано, так что потом я вполне успею в магазин.
Обычно такой милый и нежный, рот жены сжался в жесткую прямую линию.
- Опять то же самое? - с беспокойством спросила она.
- Похоже.
- Джонни, это же смешно!
- Я не спрашиваю, что ты об этом думаешь.
- Послушай, Джонни, у нас все идет нормально, и вдруг ты начинаешь так себя вести, что я ничего не понимаю.
- Мери, мне очень жаль, но ничего не поделаешь.
Она взглянула на него сердито и умоляюще одновременно.
- Но почему тебе просто не пообещать им, что ты обязательно заплатишь, когда магазин начнет приносить хоть какой-то доход?
Джонни сделал вид, что размышляет над её словами. Потом кивнул и негромко сказал:
- Неплохая мысль... Может быть, они на это согласятся.
- А почему бы нет? Они же ничего не получат, если изобьют тебя до полусмерти.
Джонни представил себе эту картину и кивнул.
- Ладно. Но я бы предпочел, чтобы тебя эти два дня здесь не было.
Мери сокрушенно покачала головой.
- Джонни, если ты будешь так себя вести, то мои нервы когда-нибудь не выдержат.
- Дорогая, одевайся и собирай чемодан. Немедленно. Я тебя очень прошу!
Говорил он очень нежно, но в глазах блеснуло что-то такое, чего ей прежде никогда видеть не приходилось. Это было какое-то холодное пламя, до смерти её перепугавшее.
- Ладно, Джонни, - ответила она дрожащим голосом и, совершенно не понимая, что делает, поднялась и поспешно вышла.
Джонни продолжал сидеть за столом, судорожно сжимая в руках свою чашку.
Неприятная сцена, - подумал он. - Мери этого долго не выдержит.
Он почувствовал, как им снова овладевают сомнения. Может быть он слишком долго готовился к тому, что может случиться, и вкладывал в это слишком много сердца? Все эти поездки на охоту, которых он не пропускал с первого дня своего появления здесь... Они не доставляли Джонни никакого удовольствия. Зато это позволяло ему тренироваться в тире в стрельбе из карабина и учиться передвигаться бесшумно и незаметно. Заодно он получил возможность познакомиться с местностью и узнать её лучше большинства местных.
Все это он проделывал с единственной целью: теперь он мог держать в багажнике машины карабин с ящиком патронов в ожидании дня, который, по мнению чиновника из Министерства юстиции, никогда не должен был наступить.
Когда Мери спустилась по лестнице, на ней было обычное платье, а в руке - небольшой чемодан. Она прошла мимо кухни и вышла из дома, не сказав ни слова. Джонни поднялся, надел пиджак и шляпу и вышел следом.
Догнал он её возле их "мустанга", стоявшего под навесом. Забрав у жены чемодан, Джонни открыл дверцу. Она скользнула внутрь, по-прежнему не говоря ни слова, сердито крепко стиснув губы.
Джонни закрыл за ней дверцу и в этот момент увидел новенький "кадиллак", кативший со стороны городка.
Машина была ещё слишком далеко, чтобы он мог рассмотреть двух мужчин, сидевших впереди. Но машины он не знал. На ней были номера штата Невада и непонятно было, что она делает в глуши на проселочной дороге, которая кончалась тупиком перед лесопилкой.
Он бросил чемодан, обежал машину, так быстро распахнул дверцу и оказался за рулем, что Мери не успела опомниться.