Все вещи были почти не ношенные, из дорогой ткани, чувствовалось, что Анна совсем не бедствует.
Выглядела она при этом просто шикарно.
На Ванин простоватый вид не обратила никакого внимания, сразу сграбастала его под локоть и потащила за собой.
На улице уже стемнело, сырой промозглый ветер пронизывал до костей. Ваня сразу сильно пожалел, что не пропустил пару стопочек коньяка.
Но фрау Бузенбаум словно ничего не замечала, тянула Иван как паровоз и воодушевленно болтала:
— Вас, Александр, с удовольствием возьмут на любую работу в Ростоке. Хотя бы даже в бургомистрат. Не нравится гражданская служба: пожалуйста, идите в полицию или Гестапо*. Городской Ландвер или Гитлерюгенд, тоже неплохой вариант, на руководящих должностях там платят очень неплохо... — она приостановилась и восхищенно добавила. — И паек замечательный! Признаюсь, я уже перемолвилась словечком с кем надо!
гестапо — государственная тайная полиция в нацистской Германии. Действовала в 1933—1945 годах как на территории Германии, так и в оккупированных странах.
«Чтоб ты подавилась, курица крашеная...» — уныло прокомментировал Иван.
— А ваша контузия... — продолжила Анна. — С ней мы разберемся. Я переговорю с профессором Иоахимом Зальцем, его жена моя хорошая приятельница, а сам он великолепный невропатолог, с ним консультируются даже из Берлина. Да что там, Гретхен хвасталась, что его недавно его вызывали к самому рейхсмаршаллу!
«Проживающий в Ростоке профессор Иоахим Зальц консультирует рейхсмаршалла Геринга... — Ваня на автомате начал складывать разведдонесение. — Исходя из его специализации можно предположить, что Геринг страдает нервными заболеваниями. Интересен для дальнейшей разработки. Твою же мать, чтобы тебе язык попрыщило, гребанное дерево с сиськами! Теперь мое внезапное исчезновение может вызвать подозрение. Хотя, можно будет обставить дело так, что я сбежал от слишком настойчивой бабы...»
Неожиданно из подворотни послышались азартные мальчишечьи выкрики и болезненные жалобные стоны.
— Держи его Ганс!
— Режь его, свинособаку!
— Тебе конец, недочеловек...
— Не надо, пожалуйста...
— В глаз его, в глаз!
— Вилли, чего ты копаешься...
— Не-еет...
Иван машинально остановился, повернул голову и разглядел в темноте нескольких мальчишек в форме Гитлерюгенда, которые кого-то избивали и, судя по всему, тыкали своими кинжалами.
В это самый момент, жертва вырвалась и попыталась убежать, но пацаны его догнали, повалили и продолжили убивать.
Ваня успел заметить на одежде гражданского голубой знак «Ost». Что означало «Ostarbeiter». То есть, работник с Востока.
— Пошли, Алекс... — фрау Бузенбаум потянула Ивана за локоть. — Не надо обращать внимания на невинные детские шалости.
Мальчишки заметили Ивана с Анной, один из них, по виду самый старший, подбежал к ним.
Обычный мальчишка, лет тринадцати-четырнадцати возрастом, нескладный, коротко стриженный, с еще детским лицом. Но во взгляде уже алели волчьи огоньки.
Он утер измазанной в крови рукой нос и вызывающе доложил:
— Все в порядке, мы тренируемся, господин унтер-офицер!!! Мы давно заметили, что он по вечерам возвращается с работы в конуру, где живут эти недочеловеки, вот и решили наказать.
Первым желанием у Ивана было свернуть голову сучонку, а потом методично перерезать глотки остальным.
В голове бешеными тамтамами запульсировала кровь. В ушах зазвучал голос Симонова Сани из команды Селиверстова, с которым Ваня разговаривал в свою первую попытку выжить.
— Я до хера чего видел. Видел, как детишек и баб в овине сожгли, видел, как наших пленных расстреливали. Сука, как в тире, десятками. Рядом был, своими глазами, блядь, видел. И ничего сделать не мог, понимаешь? Не мог, блядь!!! Забудь, ты все равно ничем ей помочь не мог. Не забудешь — свихнешься. Научись, забывать, иначе мозги набекрень станут. Я научу потом, есть методика. Понял, Шустрый?
«Понял. Саня, понял, — мысленно ответил ему Иван. — Я хороший ученик...»
Но справится с собой удалось только диким усилием воли.
Иван кивнул мальчишке и пошел дальше.
— Мальчишки, — спокойно пожала плечами фрау Бузенбаум. — Вечно они кого-то мучают. С другой стороны, пусть лучше этих свиней, чем кошек и собак.
— Вы правы, фрау Бузенбаум, — спокойно ответил Иван. — Для них это будет хороший опыт. Они будущие солдаты, а солдату нужно уметь убивать.
— Вы такой мужественный, Алекс! — Анна приостановилась и подставила Ивану щеку. — Ну же, не будьте бревном. Но не размажьте мне помаду!