— Она скоро будет здесь, — пытался я его успокоить.
Он ничего больше не сказал, а только тяжело дышал.
Отчаяние разрывало мне сердце. Я не обращал внимания на боль, терзающую мое тело. Все мои мысли были заняты Дэйвом. Я что-то говорил, плакал, молил бога о помощи, но все было зря.
Внезапно я заметил, что Дэйв открыл глаза. Я наклонился и вдруг увидел на его лице счастливую улыбку.
— О, Эйлин, ты наконец пришла! — еле слышно произнес он.
Я не знал, что сказать, и только слезы капали из моих глаз.
Дэйв еще что-то прошептал и вдруг замолчал на полуслове.
В это время взошла одна из лун Новой Земли и при ее свете я увидел, что мой шурин мертв.
Глава 14
Меня нашли вскоре после восхода солнца, но не френдлизцы, а кассидиане. Кейси Грим ударил во фланг наступающим войскам Севера, опрокинул их и начал преследовать по всему фронту. И всего за сутки отряды Френдлиза, полностью обескровленные, вынуждены были капитулировать.
Гражданская война между Севером и Югом Новой Земли была закончена полной победой кассидиан.
Но меня это не беспокоило. В полубессознательном состоянии меня доставили в Блаувейн, в госпиталь. Излечение мое несколько затянулось, так как рана оказалась запущенной, и я потерял много крови. Положение еще ухудшилось моим ужасным моральным состоянием.
Чтобы немного привести меня в чувство, врач сказал мне, что фельдфебеля, который совершил то гнусное убийство, взяли в плен и после недолгого разбирательства расстреляли за нарушение Кодекса Наемников. Но что это могло изменить? Ведь я не смог уберечь Дэйва!
Я чувствовал себя как в те часы, которые только недавно сломались.
Они уже не могут показывать точного времени, но если их поднести к уху и немного потрясти, то можно было бы что-то и услышать. Я сломался, сломался внутренне. И даже известие, пришедшее из «Интерстеллар Ньюс Сервис» о моем зачислении полноправным членом Гильдии не могло ничего изменить в моей жизни. И тогда меня послали на Культис, на одну из двух планет Экзотики, для лечения.
На Культисе мне пообещали быстрое излечение, если удастся выбрать способ, которым меня можно будет вылечить. Дело в том, что они не могли применять в моем случае свою власть. Основная их философская концепция заключалась в том, что они не могли использовать силы их собственных личностей для проникновения в психику других индивидуумов. Они могли только предлагать идти по тому пути, который был бы желателен для успешного излечения.
И инструмент, который они выбрали в качестве указателя направления, был достаточно могущественен. Это была Лиза Кант!
— Но ты же не психиатр! — изумился я, когда она впервые появилась передо мной. Определенно, в ее присутствии я глупел, говорил резкости и легко раздражался.
— Но откуда тебе известно, кто я? — усмехнулась она. — Ведь с нашей последней встречи на Земле прошло без малого шесть лет! Не считая, правда, мимолетной встречи на Фриленде, но ты тогда даже не спросил, чем я занималась все это время. Так вот, знай, все это время я была студенткой и изучала психологию в одном из Университетов Культиса.
— Значит, ты и в самом деле психиатр?
— И да, и нет! — спокойно ответила она. Внезапно она улыбнулась мне.
— В любом случае, как мне кажется, психиатр тебе не нужен.
Когда она сказала это, я понял, что это была моя мысль, мысль, которую я всячески старался от себя прогнать. «Но если она это поняла так быстро, значит, она может все знать обо мне!»
— Может быть, это и правда, — усмехнулся я. — Может быть, мы сможем немного поболтать!
— Не возражаю, — просто сказала она.
— Почему Ладна думает, что ты... что ты могла... в общем, что ты должна была навестить меня?
— Не просто навестить тебя, а работать с тобой, — поправила она меня.
Она была одета не в одежду Экзотики, а в простое белое платье. Ее голубые глаза показались мне гораздо более голубыми, чем я помнил.
Внезапно она метнула в меня свой взгляд, как отточенное копье.
— Потому что он верит, что я единственный человек, кого ты можешь послушать.
Взгляд и слова потрясли меня. Я понял, что эта девушка что-то для меня значит в жизни.
Прошло несколько дней. К этому времени я, пробудившийся и настороженный, использовал свою способность смотреть и увидел, что делали со мной люди Экзотики. Я постоянно жил под тенью, искусно сплетенным общим давлением, давлением, которое не предназначалось для управления моим поведением, но которое постоянно вынуждало меня самому держать рукоять своего существования и направлять свою жизнь в определенную сторону.
Вероятно, на структуру, которая составляла мою сущность, влияло окружение... стены, люди и все, что угодно. Все это вынуждало меня жить... не просто жить, а жить активно, полно и радостно.