— Нет, — почти прохрипел я. — Я же сказал, что не знал его. Я не понимаю, о чем вы говорите.
Почти ничего не соображая, я бросился вон, расталкивая толпу людей.
Пробежав порядочный отрезок, я немного успокоился, не слыша за собой шума погони. Я остановился и огляделся.
Я был один. Дождь, который едва накрапывал, когда я только заходил в церковь, теперь стал сильнее. Стало темно. Я не заметил, как возле меня остановился автомобиль.
— Итак, — раздался голос за моей спиной. — Вы не знали его?
Эти слова парализовали меня. Как затравленный волк, я захрипел.
— Да, я знал его! Что вы еще хотите от меня, — я обернулся.
Передо мной стоял Ладна в своей голубой одежде, так и не тронутой, казалось, дождем. Его руки, никогда не знавшие оружия, были сжаты перед собой. Но моя волчья сущность знал, что он охотник и очень хорошо вооружен.
— Вы? Что вы здесь делаете?
— Наши вычисления показали, что вы будете здесь, Там, — мягко сказал Ладна. — Поэтому-то я и приехал сюда. Но почему вы здесь? Среди этих людей, где найдется по крайней мере несколько фанатиков, слышавших лагерные сплетни о вашей причастности к смерти Блека и капитуляции Френдлиза?
— Слухи? Кто распространяет их?
— Вы своими действиями на Св. Марии сделали все для того, чтобы... Разве вы не знали, как рискованно для вас приезжать сюда?
Я открыл было рот, но тут же закрыл его, так как понял, что он все знает.
— Что если кто-то скажет им, что Там Олин, журналист, освещавший события на Св. Марии, присутствует здесь инкогнито?
Я мрачно посмотрел на священника.
— Но если вы это сделаете, то как же ваши принципы? — усмехнулся я.
— О, можете не беспокоиться!
Но мне уже не было страшно, лишь какое-то тяжелое чувство тяготело надо мной.
— Зовите их, — захохотал я.
Ладна странно посмотрел на меня.
— Если бы я этого хотел, то зачем бы мне было сюда приезжать? Достаточно было бы одного только слова!
— Но почему же тогда вы здесь? Какое дело вам и всей вашей Экзотике до меня?
— Мы заботимся о каждом индивидууме, — сказал Ладна. — Но больше всего мы заботимся о всей расе. А вы все еще опасны для нее. Вы, непереубежденный идеалист, Там, наделенный разрушительной способностью, которая в полной мере проявилась на Святой Марии. Что если повернуть вашу способность против вас же, чтобы уберечь всю расу людей?
Я рассмотрел и услышал горечь в своем смехе.
— Что вы намерены делать?
— У меня есть для вас новость, Там. Кейси Грим — мертв!
— Мертв?
— Его убили трое из Голубого Фронта пять дней назад.
— Убили? — прошептал я. — Почему?
— Потому что война была закончена, — пояснил Ладна. — Потому что смерть Джаймтона и капитуляция войск Френдлиза устранили обычные тяготы войны, ложащиеся на плечи гражданского населения, и тем самым лишили Голубой Фронт возможности получить всеобщую поддержку населения Св. Марии. Голубой Фронт надеялся, что убийство Кейси Грима повлечет за собой действия со стороны его солдат против гражданского населения этой планеты, а это в свою очередь повысит престиж этой оппозиционной партии.
Я смотрел на священника.
— Все вещи взаимосвязаны, — продолжал Ладна. — Если бы вы не вошли в конфликт с Блеком на Святой Марии и он не проиграл бы, Кейси остался бы жив!
— Что? Что вы такое городите?
— Это показывают наши вычисления, Там!
— Джаймтон и я? — в горле у меня стало сухо.
— Да, — кивнул головой Ладна. — Вы стали фактором, который помог Джаймтону Блеку принять решение.
— Я... помог ему? Я?
— Он все понял благодаря вам. Он все увидел сквозь призму вашего желания отомстить. Разрушительная сущность ваших мыслей, Там, настолько глубоко укоренилась в вас, что даже ваш дядя вряд ли смог бы искоренить ее.
Дождь гремел вокруг нас. Но каждое слово Ладны четко доносилось до меня.
— Я не верю вам! — закричал я. — Я не верю, что это я толкнул его на убийство!
— Говорю тебе, — покачал головой Ладна, — что ты не вполне представляешь себе эволюцию наших «осколочных» культур. Вера Джаймтона не была разновидностью чего-то такого, что можно было бы легко разрушить каким-то внешним вмешательством! Если бы ты излагал факты, как твой дядя Матиас, Джаймтон даже не прислушался бы к тебе. Он бы просто начал избегать тебя, как бездушного человека. Но на самом же деле он начал прислушиваться к тебе, как к человеку, говорившему голосом Сатаны!
— Я не верю этому! — завопил я.
— Поверишь! У тебя нет другого выхода. Слушай дальше, мальчик. Джаймтон только так мог найти решение!
— Решение?
— Это был человек, способный умереть за веру. Но как командир он решил, что слишком тяжело заставлять своих подчиненных умирать по той же причине. Но ты предложил ему то, что он распознал как «выбор дьявола». Что означала бы его жизнь в этом мире после капитуляции его веры и людей? Он уклонился от конфликта, разрешением которого могла стать смерть его или его подчиненных!