— Ни под какой, — предположил он.
— Быть может, вы поднимете одну из них — в качестве примера? — попросил Клетус.
— Почему бы нет? — улыбнулся де Кастрис.
Он протянул руку и поднял среднюю чашку. На секунду улыбка исчезла с его лица, затем снова появилась. На белой скатерти четко выделялся кубик сахара.
— По крайней мере, — отметил де Кастрис, — вы играете честно.
Клетус взял чашку, отставленную секретарем, и снова накрыл сахар. Он опять быстро передвинул чашки, поменяв их местами.
— Попробуете еще раз? — спросил он де Кастриса.
— Если вам этого хочется.
На этот раз де Кастрис выбрал крайнюю справа чашку, которая стояла прямо перед ним. Под ней снова оказался кусочек сахара.
— Еще раз? — предложил Клетус.
Он в очередной раз накрыл белый кубик и передвинул чашки. Де Кастрис поднял чашку в центре и опустил ее на стол с некоторым раздражением, увидев под ней сахар.
— Что это? — спросил он. Улыбка полностью исчезла с его лица. — Какой во всем этом смысл?
— Похоже, пока я контролирую игру, вы не можете проиграть, господин секретарь, — спокойно произнес Клетус.
Секунду де Кастрис пристально вглядывался в него, затем накрыл сахар и, откинувшись назад, перевел взгляд на Патера Тэна.
— А теперь ты передвинь чашки, Патер.
С натянутой улыбкой Патер Тэн встал и переместил чашки, но сделал это так медленно, что каждый сидящий за столом мог легко проследить за чашкой, которую поднимал в последний раз де Кастрис. Она снова оказалась посередине. Де Кастрис взглянул на Клетуса и протянул руку к чашке, стоявшей справа от той, которая, без сомнения, накрывала сахар. Его рука дрогнула, повисла на мгновение в воздухе, затем опустилась на стол. На его лице снова появилась улыбка.
— Ну разумеется. — Он устремил на Клетуса проницательный взгляд. — Не знаю, как вы это делаете, но думаю, что, если я подниму эту чашку, сахар будет под ней.
Его рука потянулась к чашке на противоположном конце ряда.
— А если я выберу эту, то он наверняка окажется именно здесь.
Клетус ничего не сказал. Он только улыбнулся в ответ.
Де Кастрис кивнул. К нему вернулась обычная самоуверенность.
— Очевидно, — продолжал он, — я могу быть уверен, что единственной чашкой, под которой нет сахара, является та, которая, как все предполагают, накрывает его. То есть та, что посередине. Я прав?
Клетус по-прежнему только улыбался.
— Я прав, — повторил де Кастрис.
Секунду он держал руку над центральной чашкой, наблюдая за глазами Клетуса, затем убрал ее.
— Именно этого вы и добивались, используя для демонстрации чашки и кусочки сахара, не так ли, подполковник? Вы хотите, чтобы я верно оценил ситуацию, но в то же время потерял уверенность в себе, в результате чего я должен был испытать непреодолимое желание перевернуть чашку только для того, чтобы доказать себе, что она действительно пуста. Ваша цель нанести удар по моей вере в мое собственное суждение — об этой вашей тактике ошибок, не правда ли?
Он протянул руку и щелкнул по центральной чашке ногтем так, что она зазвенела, как маленький колокольчик.
— Но я не стану ее переворачивать, — завершил он, глядя на Клетуса, — Видите, я разобрался во всем этом, я даже ушел на шаг вперед и сообразил, почему вы пытались заставить меня сделать это, вы просто хотели произвести на меня впечатление. Да, в какой-то мере вам это удалось. А в доказательство того, что мера эта не так уж велика, давайте не будем трогать чашку, оставим ее как она есть? Ну, что скажете?
— Скажу, что ваши рассуждения превосходны, господин секретарь.
Клетус протянул руки, взял две крайние чашки, перевернул их, на мгновение прикрыв их ладонями, и показал окружающим. Пусто.
— Что тут можно добавить?
— Благодарю вас, подполковник, — сдержанно сказал де Кастрис.
Он откинулся на спинку стула, глаза его превратились в узкие щелочки. Затем он протянул правую руку, обхватил указательным и большим пальцами ножку бокала и стал вращать его равномерными ритмичными движениями, словно аккуратно ввинчивая бокал в белую скатерть.
— Вы, кажется, упоминали о том, что выбрали именно этот рейс на Культис, так как надеялись встретить на корабле меня? Только не говорите, что вы пошли на все эти хлопоты исключительно ради того, чтобы показать мне свою тактику игры в скорлупки.
— Частично, — ответил Клетус.
Атмосфера за столом вновь стала более напряженной, хотя голоса Клетуса и де Кастриса звучали по-прежнему приятно и непринужденно.