Выручить своего несостоявшегося напарника он намерен обязательно, но только не сейчас – это дело подождет до времени, когда прибудут все остальные "гости из будущего", числом не менее полусотни. Тогда и решится наконец вопрос с надежной вооруженной охраной из числа местных жителей, без этого в любом случае трудно продолжать дальнейшую намеченную работу по "коррекции прошлого". С этапа Александр сам по себе не никуда сбежит, Виктор Степанович справлялся у знающих людей, все опрощенные в один голос уверяли: без пособничества конвоя или невероятно везения, подобное чудо невозможно – все известные случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. Будем надеяться, что Сашка парень крепкий и стоически перенесет все тяжелые прелести военного обучения в полку, выдержал же он в свое время службу в Советской Армии, про нее ведь тоже наши современные средства массовой информации каких только ужасов не рассказывали. Кроме того, с точки зрения профессора, его спутник сам виноват в создавшемся неприятном положении. Сашка не дождался тогда возле бункера своего "наставника", какой черт его понес в уездный город, а затем еще и на базар – неизвестно.
Проклятые деньги просто невыносимо жгут руки, их надо немедленно превратить в серебро, золото или ликвидную недвижимость, хоть в тех же рабов – крепостных на худой конец. Через полгода новый царь движимый желанием наполнить казну запустит печатный станок и бумажный рубль упадет в цене вдвое-втрое по отношению к серебряному, произойдет своего рода дефолт, к слову – первый в истории России. К черту любые сомнения, вперед в Москву, и только в Златоглавую, время неумолимо поджимает, надо действовать быстро. Кроме фальшивых ассигнаций у него имеются при себе все положенные всякому приличному человеку и дворянину документы и рекомендательные письма, полный джентльменский набор. Не должно быть никаких серьезных проблем с полицией, если верить Александру Сергеевичу Пушкину и другим источникам, она занята исключительно политикой, а не ворами и проходимцами. В крайнем случае десяток-другой сотенных бумажек в карман полицмейстеру, или другому высокопоставленному чиновнику – и дело в шляпе. Уровень коррупции в начале века 19-го высок как никогда, и российская империя по этой части безусловный лидер.
Он ведь сюда в прошлое, отнюдь не "на дурачка" пожаловал и не с голыми руками и "пустой" головой. В свое время Виктор Степанович долго и упорно готовился к "вживлению" в начало 19-го века. Пришлось немало прорепетировать, он даже сыграл в студенческом театре Хлестакова в "Мертвых душах", по мнению профессионалов вышло очень даже неплохо, теперь должны все труды воздаются сторицей. Что до языка, то по "легенде" он "курляндец", плохой немецкий в комбинации с плохим русским – для замоскворечья сойдет и так, а в "высшее общество" пришелец из будущего пока не полезет, всему свое время… Далее можно будет нанять себе какого-нибудь приблудного французика из иммигрантов или настоящего немца для практики, этого добра в Петербурге начала 19-го века хватает.
Глава 3. № 13 – число несчастливое, или каждому – свое
…Чирк-чирк, острый кусочек твердого мела безжалостно царапает кожу даже сквозь жесткую ткань штормовки. Крест на спине, словно крест на той далекой безмятежной мирной жизни, теперь все – завтра или послезавтра ему, Сашке предстоит стать на 20–25 лет солдатом российской императорской армии, и никак "откосить" от этой почетной миссии не получится. Долго их держали под охраной в бараке на окраине мелкого и грязного провинциального городка, названия которого он так и не запомнил, много их потом будет в его жизни: Пернов, Козлов, Глупов и так далее – все на одно лицо, точно патроны в обойме. Почти неделю пришлось спать на голых дощатых нарах, условия жизни такие, что даже "бичевка" – временное пристанище бомжей двадцатого века теперь показалась бы теперь верхом комфорта. Потом стали прибывать из частей приемщики, обер-офицеры и фельдфебели, дело что называется пошло в гору. Плац перед старыми гнилыми бараками оживился начальственным матом, командами и криком, стал немного похож на базар на котором поймали Александра, нет точнее – на конскую ярмарку, где в роли продаваемых жеребцов выступали люди – рекруты. "Покупатели"-офицеры громко шумели и бранились, до чего стал плох живой "товар" в этом году, не иначе всех высоких и сильных парней забрали в гвардию и в артиллерию, остались на подбор одни худосочные и кривоногие, никуда не годные уродцы. Группа к которой принадлежал Сашка, всегда стояла особнячком с краю площадки, их пока "приемщики" из воинских частей не трогали. Офицеры, прибывшие из полков, разбирали в первым делом "сдаточных обычным порядком" крестьян или мещан, очередь же остальных – "отловленных", почитаемых заведомо неблагонадежными, наступит потом.