Всех более-менее "развитых" в полку солдат почти сразу, в течении двух месяцев определили в застрельщики. Обучением этой категории нижних чинов занимался уже знакомый по совместной работе в канцелярии штабс-капитан Денисов. Он единственный в полку офицер получивший военное образование, остальные что называется "учились у дьячка на медные деньги". Вышло так, что вышибли беднягу из гвардии, и из свиты его величества, аналога генерального штаба того времени и как тогда было принято законопатили в самый скверный армейский полк "без отпуску, выслуги, увольнения и досрочной отставки".
По уставу егерям полагались еще и штуцерные в каждой роте, но за неимением в части нарезного оружия их пока тоже отдали под начало Денисову. В ту пору многие командиры частей от полка и выше не придерживались строго устава по части штатного расписания, поэтому все застрельщики вскоре оказались собраны для удобства обучения в первой роте первого батальона. Вот такая вот веселая жизнь у Александра началась, то над верстаком страдает с напильником, то штыковой бой и основы тактики в рассыпном строю изучает, остальных солдат в отличие от застрельщиков гоняли сравнительно меньше. На удивление, стреляли так называемые "застрельщики" очень мало, егерю в год на обучение полагалось всего шесть боевых патронов, больше внимания уделяли скорости заряжания ружей, для этого использовали иногда патроны с глиняной пулей или холостые. Свинец оказывается здесь в цене, а вот пороха похоже на холостые выстрелы хватало. Александра поразил так же тот факт, что многие ружья мушки совсем не имели, целится надлежало по стволу, а если – редкая удача мушка все таки была на положенном месте, то напрочь отсутствовал не то что прицел, но даже и целик. Обычно в качестве последнего использовали прорезь хвостового винта удерживавшего ствол в казенной части. Наставник быстро ему объяснил, что из этого как бы "огнестрельного" оружия дальше 50 шагов в одиночную цель не попадешь, из хорошего нового ружья можно стрелять и на 150, вот только где они есть – разве, что только в гвардии. Примерно такой диалог у него на занятиях с Денисовым вышел, надо сказать штабс-капитан солдат не чурался и если спрашивали, то отвечал и подробно объяснял, справедливо полагая, что так быстрее наука доходит до подчиненных нежели по старинке через кулаки.
– Штуцера? Братец ты умом не повредился часом? Когда я в гвардии служил, у нас за вины солдат таким ручным оружием наказывали, его заряжать истинное мучение, а испортить проще простого, – штабс капитан весьма удивился Сашкиному вопросу, и добавил немного подумав, – Еще и ствол короткий, зело неудобен в штыковом бою. Ты где их ранее видал, не охотник ли часом, ты же вроде городской обыватель?
– Приходилось ваше благородие… я научен, смогу метко стрелять из такого оружия.
– Забудь, на войне проку от этих немецких финтифлюшек нет, пока зарядишь, тебя десять раз супостаты убьют. Французы от сих винтовальных ружей совсем отказались, и у нас особо не жалуют, глядишь вскоре может и отменят напрочь. На маневры даже в гвардии их уже давно не берут, так и лежат мерттвым грузом в цейхгаузах.