Я вернулся.
Было около 23 часов, когда я проехал створ ворот и припарковался у входа в штаб. Площадка перед ним была освещена слабо. Возле стены я увидел какие-то сумеречные очертания. Приглядевшись, я обнаружил, что это Джаймтон.
Он находился не так далеко от меня. Я вышел из машины и подошел к нему.
– Мистер Олин, – ровным тоном сказал он, – рад вас видеть.
В темноте я не мог видеть выражения его лица.
– У меня к вам несколько вопросов, – улыбнулся я.
– Уже довольно поздно отвечать на вопросы, – начал уклончиво френдлизец.
– Но это не займет слишком много времени, – я старался увидеть его лицо, но оно продолжало находиться в тени. – Я посетил лагерь Экзотики. Их командующий – дорсаец. Думаю, вы знаете об этом?
– Да.
Я почти разглядел движение его губ.
– Я хотел бы задать вам всего один вопрос, полковник. Вы приказываете своим людям убивать пленных?
Между нами возникло короткое напряженное молчание. Затем Джаймтон ответил:
– Убийство или нанесение вреда военнопленным запрещены второй статьей Кодекса Наемников.
– Но вы ведь не относитесь к наемникам? Разве не так? Вы же находитесь на службе Френдлиза?
– Мистер Олин, – говорил он, пока я безуспешно пытался разглядеть эмоции на его лице. Слова доносились до меня ровно, спокойно, несколько растянуто. – Мой Господь приказал мне быть его Слугой и вождем людей войны и ни в одной из этих задач я не подведу его.
И не добавив ничего больше, Блек повернулся и ушел.
Я возвратился в свою комнату, разделся и лег на жесткую, узкую кровать, которую они предоставили мне. Накрапывавший снаружи дождь прекратился. Через открытое окно я мог разглядеть звезды.
Я лежал, пытаясь заснуть, но события дня так взволновали меня, что сна не было. Встреча с Ладной неожиданно удивила меня. Я почти забыл, что он может вычислять действия такого человека, как я, и обдуманно искать встречи со мной при помощи своей науки онтогенетики.
Поэтому мне необходимо было начать первому!
Никто, думаю, не придет к фантастической мысли, что один человек, даже такой, как я, может уничтожить культуру двух человеческих миров Френдлиза. Но Ладна вполне может прийти к такому выводу… Он вполне может прийти к этому своими вычислениями и помешать мне… Я обязан быть первым!
Новый ветер дул между звездами. Четыреста лет назад мы все были людьми Земли – Старой Земли, материнской планеты, которая была моей родиной. Мы были одним народом!
Но с переселением на новые миры человеческая раса «распалась», если использовать термин Экзотики. Каждый маленький социальный обломок и психологический тип развивался отдельно и прогрессировал в создании определенных социальных групп. Мы имели уже полдюжины специализированных обществ – военных на Дорсае, философов на Экзотике, ученых на Нептуне, Кассиди и Венере…
Изоляция подстегивала специализацию типов. Но наряду со специализацией начали расти связи между мирами. Изолированные миры, не признающие другие сообщества людей, просто-напросто вымирали. Торговля между мирами стала торговлей квалифицированными кадрами. Ценившиеся генералы с Дорсая обменивались на психологов с Экзотики, коммуникационники со Старой Земли, подобные мне, обменивались на конструкторов космических кораблей с Кассиди. Это продолжалось уже больше ста лет. Но эта торговля начала опять сплачивать миры. Экономика, основанная на связях между планетами, начала сплачивать расу в единое целое. И тут возникло противоречие – наряду с единством миров каждая планета боролась за то, чтобы идти своим собственным путем!
Необходим был компромисс – не жесткая суровая религия Френдлиза, отвергающая всякое соглашение и поэтому приобретшая много противников. На других мирах общественное мнение было настроено против Френдлиза. Дискредитировать их, унизить, вымазать грязью, показать всю их несостоятельность в деле ведения войн – вот что стало моей задачей. После этого они никогда уже не смогут сдавать в наем своих солдат. Таким образом, нарушится равновесие в торговле с другими мирами. Они не смогут больше нанимать квалифицированных специалистов с других планет для того, чтобы их два мира могли хотя бы сносно существовать! И тогда наступит смерть! Они умрут. Как умер молодой Дэйв. Медленно, в темноте…
Я лежал в лагере Френдлиза, не в силах заснуть, и вспоминал. И слышал топот марширующих солдат, которые не утихали здесь даже ночью. «Солдат, не спрашивай…» – этот гимн определенно начинал действовать мне на нервы. Но при мысли о том, что ему недолго осталось звучать в этом мире, я успокоился. Начал накрапывать дождь, своим мерным шепотом убаюкивая меня…