Новости, как уже стало привычным в последние пять лет, начинались с кадров из космоса, где в переплетении всевозможных антенн, тросов, солнечных батарей и разного оборудования неторопливо плыли над Землей в компании МКС-1 и МКС-2 серые корпуса недостроенных «Ямато» и «Палладина». Симпатичная ведущая говорила о единых усилиях всех землян по освоению космоса, о вековой мечте человечества и великих открытиях. Первые в истории звездолеты строили ударными темпами, не жалея ни денег, ни ресурсов. Старты космических грузовиков с большого российского и малого европейского гравитационных космодромов шли каждую неделю, выводя на орбиту десятки человек и тонны грузов. Потом шел блок новостей из России, где вовсю шла посевная кампания, ловили очередного беглого чиновника-взяточника, выступал на каком-то совещании президент, показывали, как перевоспитываемые трудом граждане в стройотряде Комитета полезности полностью обновили ветхую инфраструктуру ЖКХ одного сибирского городка. «Шпасибо комитету, — шепелявила в камеру древняя бабка, — у нас отродясь, как при Леониде-то Ильиче трубы положили, все вода-то грязнючая текла, прямо зараза. А тут, глядь — чистота, красота, вода скусная, прозрачная…»
Ну и международные новости — беспорядки в США, преодоление кризиса в Европе. Потом погода и снова старые фильмы, некоторые еще времен легендарного и великого СССР.
В Архангельске парней ждали. Молодой старший лейтенант остановил их у самых дверей военного коменданта вокзала, спросил:
— В сто двадцать четвертый специальный?
— Аэродромного обслуживания? — поинтересовался Илья.
— Ну да, в него. Вещи с собой?
— Да.
— Поехали.
Ехали долго, больше трех часов, в кузове допотопного «Урала-4320» с бензиновым двигателем рядом с какими-то тюками и ящиками, которыми был завален весь кузов, кроме пространства возле скамейки у левого борта. Сквозь узкие оконца в брезентовом верхе кузова был сначала виден город, а потом лес вдоль дороги, снова лес и ничего, кроме леса. Уже совсем стемнело, когда машина наконец подъехала к какому-то КПП, проехала внутрь и остановилась. Спрыгнувший из кабины старший лейтенант крикнул новоприбывшим выгружаться.
Выгрузились посреди широкого асфальтированного плаца, скупо освещаемого по краям несколькими фонарями на железных стойках. С одной стороны был глухой забор со спиралевидной колючей проволокой по краям, с другой виднелись несколько невысоких зданий, в сторону которых их и повел сопровождающий. Урал, развернувшись, уехал с плаца по единственной дороге, ведущей, видимо, к КПП. Пройдя по пешеходной дорожке мимо каких-то хозпостроек, они вошли внутрь трехэтажного здания, где сразу на входе стоял пост из двух солдат (один из них сличил фамилии в паспортах парней с неким списком и кивком головы разрешил пройти), и поднялись на второй этаж. Старший лейтенант подошел к одной из дверей, расположенных вдоль длинного коридора, и открыл ее.
— Располагайтесь. Здесь вы будете жить, — сказал он и слегка улыбнулся. — Ключей тут не положено.
Представшая взору Ильи комната настолько сильно напоминала ту, которую он оставил двое суток назад, что он испытал чувство дежавю. Пеналообразное помещение площадью около пятнадцати квадратных метров, три кровати вдоль стен, три небольших стола с тумбочками, компьютер. Стулья, один большой шкаф у двери, светлые однотонные обои. Практически комната общежития, в котором он жил с двумя соседями еще недавно. Насколько Илья знал, в армии рядовые могли жить только в казармах, на худой конец в палатках, но никак не в подобных условиях. Собственно, мысль, что он попал в не совсем обычную армию, появилась у него уже давно (как и у его спутников), так что новый факт из этой серии ничего не менял, Илья даже не особенно удивился. Как говорится, все страньше и страньше… Тем не менее никто пока не давал никаких объяснений.
— Туалет и душ в конце коридора, из здания пока не выходите. Впрочем, вас пока и не выпустят на улицу без сопровождающих, — продолжал инструктаж лейтенант. — Подъем завтра в шесть ровно, в шесть десять быть готовыми внизу на первом этаже.
— А что будет завтра? — спросил Илья, пренебрегая уставными правилами. Впрочем, лейтенант не стал обращать на это внимание.
— Разминка, завтрак, познакомитесь со всей группой. Потом занятия по расписанию. Советую своими вопросами никого не доставать, пока вам никто ничего не скажет. Знаю, что вы ни хрена не понимаете, но подождите. Когда соберется вся ваша группа, тогда и расскажут, сразу всем. Уже скоро, может, даже завтра или послезавтра. Пока делайте, что говорят. Больше я ничего сказать не могу. Да и не хочу, честно говоря. — Офицер взялся за ручки двери. — Спокойных снов, товарищи бойцы. Может быть… бойцы, — произнес он еле слышно, уже покидая комнату.