Глава 6
Космическая
Спецобъект «Северный», он же «Северодвинский Коллайдер», он же, по совсем секретным документам «Гравикосмодром 1», построили за рекордные для России сроки. Всего за пять лет. Подобные темпы строительства для строек такой сложности были характерны разве что для полузабытых сталинских времен. Сказались два фактора. Прямой, практически на уровне президента, контроль за коррупционной составляющей проекта и плотное курирование строительства из ФСБ. Деньги не просто выделялись в срок и в нужных количествах, а еще реально контролировалась их растрата, что для современной России было почти откровением. Кроме того, впервые управленцы были вынуждены отойти от обычной российской традиции «баблоцентризма», когда выделенные средства считались единственным и достаточным источником решения всех проблем, а заниматься реальной управленческой деятельностью на местах никто не хотел, сваливая все на субподрядчиков. В этот раз так сделать не дали, хотя было трудно. Удалось не только сократить до минимума коррупционную составляющую, но и заставить все звенья цепи, от чиновников до строителей, реально поработать. В своем роде это была не менее уникальная задача, чем строительство такого объекта само по себе с инженерной и научной точки зрения. Но — справились. Впоследствии, после анализа результатов работы над коллайдером, грянула знаменитая реформа, породившая Комитет полезности. Однако это было потом.
Петр Самойленков лично отдавал команду на старт первого экспериментального пуска «русского коллайдера». Что он думал в этот момент, останется загадкой истории, ибо мемуаров после себя он не оставил. Когда по его сигналу замкнулись управляющие цепи и коллайдер начал работу, он сидел с бледным и сосредоточенным видом, отдавая последние отрывистые команды операторам. Через пару часов, когда подготовка закончилась и расчетные параметры были достигнуты, по его команде огромные потоки энергии потекли по гигантскому кольцу. Настал час «икс». Приборы показали фактическое уменьшение гравитации на тридцать процентов от земной, в точности как планировалось для первого экспериментального пуска системы. А Петр был срочно помещен в больницу прямо из центра управления. Инсульт. Врачи спасли его жизнь, но вот вернуть ему прежнюю ясность мысли и работоспособность они уже не смогли.
Но для проекта это было уже не столь важно. Через полгода был произведен первый космический старт на орбиту с гравикосмодрома. Результат сошелся с ожидаемым, ракета вывела на орбиту груз, потратив в десять раз меньше топлива, чем при аналогичном старте с Байконура. Это был полный успех.
Когда за границей поняли, что конкретно создала Россия (а удержать информацию в абсолютном секрете все же не удалось), то потрясение было сильнейшим. По требованию США даже созвали внеочередное заседание Совбеза ООН. Требовали передачи технологии, допуска международных (читай американских) инспекторов, а некоторые особо горячие головы даже требовали отобрать объект у России и передать под международный контроль. Однако Россия отбилась. США были уже не те, что прежде, война с КНДР и всевозрастающие неполадки в экономике не позволяли им начать масштабный конфликт, Европа тоже не проявила единодушия. Единственной уступкой западному дипломатическому напору, на которую пошла Россия, явилось согласие использовать гравикосмодром для пуска космических аппаратов в научно-исследовательских целях, для этого была даже создана специальная компания с участием России, США и ЕС. Надо сказать, что это сотрудничество оказалось неожиданно плодотворным для всех сторон. Россия запускала спутники на орбиту, параллельно отрабатывая практические аспекты работы с низкогравитационным стартом космических аппаратов, без передачи технологии западу, причем все это было оплачено из зарубежных бюджетов. Зарубежные партнеры смогли запускать весь спектр космических аппаратов значительно дешевле, чем ранее предполагалось.
Зонд «Альтаир» был одним из таких совместных проектов. Еще с самого начала двадцать первого века ученые регистрировали потоки электронов из космического пространства, бомбардирующих атмосферу Земли с необычно высокими энергиями, порядка восьмисот-девятисот гигаэлектронвольт. Первоначально для исследования этого явления, которое наиболее заметно было в районе Антарктики и Австралии, запускали высотные аэростаты и сделали предварительные выводы о том, что источник излучения находится где-то на расстоянии двух тысяч световых лет от Земли. Впоследствии данные были скорректированы, и местонахождение источника высокоэнергетических электронов было приближено к Земле на несколько сот световых лет. А потом, по вновь уточненным данным и новой математической модели, пересмотрено еще раз, после чего выяснилось, что источник таких электронов может находиться совсем близко, по космическим меркам, где-то в районе пятидесяти миллионов километров, если считать наикратчайшее расстояние до него от орбиты Земли вокруг Солнца. Это было уже крайне интересно. Для изучения столь неординарного явления силами НАСА, Европейского космического агентства и Роскосмоса и был построен зонд «Альтаир». Зонд весом около двух тонн стартовал с гравитационного космодрома и, набирая ускорение, вышел на расчетную траекторию полета, пересекавшуюся с источником аномальных электронов. К концу третьего месяца полета он практически достиг расчетной точки в пространстве, в которой должен был располагаться источник, однако, кроме регистрации возросшего потока высокоэнергетических электронов, ничего отмечено не было. Буквально ничего — ни какого-либо физического объекта, ни посторонних излучений, ни колебаний гравитации. Еще через несколько суток координаты зонда совпали с координатами источника, и зонд исчез. Произошел не только мгновенный и полный обрыв всех видов связи с зондом, но и не стало самого зонда. Был и исчез. И телескопы, и радиолокаторы в месте нахождения зонда фиксировали лишь пустоту.