— Смотрю, ты на месте не сидишь.
Фраза с двойным смыслом. Он мог говорить как про развитие, так и про то, что слишком часто на глаза попадаюсь. Интонация неопределенная, взгляд нечитаемый, а морда кирпичом. Даром, что в лагере нет кирпичей. Кристиан с успехом один за всех справляется.
Когда страсти улеглись, меня пригласили в палатку. Не сам Кристиан, а его человек. Подошёл и чуть ли под локоток не увёл. Хорошо, что не в цепях.
Увели меня на глазах у половины лагеря, что сбежалась на шум. И сразу так не скажешь, на благо мне такая репутация или нет. Быть в глазах других талантливым парнем — хорошо. А быть проблемным, связанным с врагами — ещё как плохо.
— Рассказывай, — приказал Кристиан.
Может, он это и просто сказал, не как приказ. Но воспринял я это так. Захотелось козырнуть, поклониться и на всякий случай упасть на колени. Вдруг дышать легче станет.
— Мой наставник дал мне задание найти мастера Церена Скрытого и обучиться у него искусству маскировки. Этим я и занимался.
Ноль реакции. Генералы и не должны фонтанировать эмоциями, но хоть какую-то зацепку, куда ветер дует, этот человек собирается дать?
— Когда ты заметил убийцу?
Зацепка мне не понравилась. Видимо, моя краткость и то, что я замолчал, Кристиану не понравилась. Брови сдвинул и, я был готов поклясться, что рядом как будто кто-то меч начал затачивать.
— За пару минут до того, как он напал.
— Почему никого не предупредил?
— Потому что не был уверен. Да и кто бы меня послушал? — добавил я толику здравого цинизма.
Мол, хорошо осознаю своё положение, поэтому и не действовал наобум.
— Патруль бы послушал, — не согласился Кристиан.
На это я промолчал. Если Кристиан не дурак, то и сам должен понимать. Хотя нет. Дело не в уме. С высоты своего полёта он может заблуждаться, представляя, как устроена жизнь рядовых солдат. Что не все приказы исполняют так, как велел Изгоняющий. Потревожь я патруль и окажись подозрения беспочвенными… В общем, слишком много вариантов того, как «старшие» солдаты могут проучить наглого молодняка.
После того как я поучаствовал в тренировке защитников, мне надо быть в сто раз аккуратнее. Пока это ни во что не вылилось, но это потому, что я никак не подставился.
— Всё слишком быстро произошло, — ответил я, когда молчание затянулось.
— Запомни, Эрано, — голос Кристина потяжелел и надавил на плечи не хуже того бревна, что я на тренировке таскал. — Никогда не лукавь при общении со мной. Как ты смог его обнаружить? Этот человек прошёл все посты и проверки.
Какой опасный вопрос.
— Вы же знаете, кто мой наставник. Его ремесло не самое благородное, но тренировал он на совесть.
— Это не объясняет, как ты его заметил.
— Не могу объяснить. Было в нём что-то странное. Я у него спросил, не Церен ли он, но вопрос ему не понравился. Этот мужчина разозлился на меня. Что выглядело ещё подозрительнее. А дальше я за ним увязался и… Вышло то, что вышло.
— Ты его толкнул за миг до того, как он атаковал.
Как же трудно с ним говорить. Вроде никаких обвинений не прозвучало, но я чувствую, что попал на допрос. Хорошо хоть, Кристиан решил поговорить наедине и пригласил к себе в палатку, а не при всех давил.
— В условиях неизвестности ничего лучше я не придумал. Мне показалось, что он собирается атаковать. А учитывая важность мастера Давида… Что происходит, я сообразил слишком поздно.
Это как посмотреть, конечно. Убийцу я заметил шагов за пятьдесят до Давида. Атаковал он за десять. Итого сорок шагов, чтобы просчитать ситуацию, учесть все факторы и принять одно из немногих решений, что мне доступны.
Только это на словах всё хорошо. На деле же будет зависеть от того, как воспримут. Как инициативу, смелость и готовность рисковать на благо армии или как медлительность и сомнительное поведение. А ещё я кое-что понял про Кристиана. Что он задумал. Всё же этот человек умен и хорошо понимает, какое впечатление производит. То, насколько трудно стоять рядом с ним. Его сила давила на меня, а отсутствие эмоций на лице, непонимание, к чему всё идёт, заставляло паниковать и… порождало желание вывалить на Кристиана всё разом.
Он как строгий отец, а я как малое дитя, которое хочет оправдаться сразу за все прегрешения, о которых родитель ещё не знает.
И, скажу я так, держать язык за зубами было ничуть не легче, чем тренироваться с защитниками.