— Ходили уже. Это не самая лучшая тактика. Дороманцы уверены, что мы их опасаемся и поэтому придём отрядом. Они не будут искать одиночку, который забредет в горы подальше и устроит отлов духов.
— Возможно. А возможно, они его поймают в первый же день и будут пытать.
— Не исключено. Но в горах я уже был, и не раз. Справлюсь.
— Самоуверенность сгубила многих практиков.
— Это не самоуверенность, а холодный расчёт. А ещё желание подзаработать.
— Все добытые эссенции пустоты принадлежат армии, — на лице Давида ни капли благосклонности не появилось.
Но он всё ещё говорил со мной. Это выдавало его интерес с головой.
— Да, вы правы. Но это сейчас, пока прошедших инициацию мало. Если расскажете как, я смогу пройти вторую инициацию и усилиться.
— В обход остальных? Как-то это неблагородно.
— А мы с вами не моралисты, чтобы судачить о благородстве.
— Не пойму, ты сейчас меня оскорбил?
— Скорее отметил любовь к деньгам. Послушайте, а потом будете решать. Первый шаг я изучил всего за ночь. А если по правде, то за пару часов, и ночь просидел, чтобы обо мне сложилось правильное впечатление.
Давид хмыкнул, но промолчал и продолжил слушать.
— Две вибрации я освоил не так быстро, но всё равно справился первым из всех инициированных. А ведь это были опытные воины, которые имеют какой-никакой талант к пустоте.
— Да какой там талант, — недовольно процедил Давид.
— Какой-то есть, раз смогли освоить. Следующая ночь пройдет неизвестно с каким результатом. Возможно, снова не получится ничего добыть. Или добудем мало. В любом случае эти эссенции будут распределять между всеми. Тогда мне достанется мало.
— Знаешь, алчность — тоже плохое качество.
Кто бы говорил.
— Повторюсь, это не алчность, а расчёт. Если я отправлюсь один, то не скованный отрядом, смогу убить десять старших духов и сотню младших.
Давид не выдержал и рассмеялся. Я дождался, пока он прекратит, и отвёл ладонь в сторону, создав копье… из вибрации.
Усиливающее меня копье из двойной вибрации. Смех как-то резко прекратился.
— Я сказал, что освоил второй шаг, но не показывал, на каком уровне это сделал.
— Допустим, — впервые в голосе мастера появилась задумчивость.
— У меня есть реальные шансы выполнить задачу. Собрать необходимое для следующей инициации. Если повезёт, то и добычи набрать, чтобы в лагерь принести. В этом случае мне никто и слова не скажет.
— Скажут, ещё как. С чего бы какого-то зеленого пацана отпустили, а остальных нет?
— Тогда пусть кто-то покажет вибрацию сильнее, чем у меня. Кроме вас, разумеется.
Кроме алчности, Давид был падок на примитивную лесть.
— Хорошо, но при чём здесь десять процентов? Сколько ни отмеряй от нуля, будет ноль.
— Это сейчас. А что будет, когда в лагере появится сотня практиков пустоты? Кристиан сохранит правила? Или откроет свободную охоту, тем более, если я покажу успешный пример?
— И? — Давид приподнял бровь.
— И это работа на перспективу. Когда охота станет свободной, я буду готов как никто. Вот тогда…
— Тогда ты будешь рассчитывать на серьезную добычу, которой и хочешь поделиться со мной.
— Да. Более того, я знаю, что вы видите во мне угрозу.
— А не много ли ты о себе возомнил?
— Под моим руководством Резано, которому было плевать на таинства пустоты, изучил первый шаг за пять дней.
— К чему ты это? — напрягся Давид.
— К тому, что, если захочу, полностью отожму у вас всех клиентов.
— Да я тебя за такое… — его тело пошло рябью, меня обдало холодом.
— Но, конечно же, я этого не буду делать. Не поделившись с вами, мастер, — поклонился я.
Холод исчез.
— Если вдруг я когда-то стану достойным обучать других людей, то обещаю отдавать вам десять процентов с каждого ученика. Пока нахожусь в лагере и пока идёт война, — добавил я поспешно.
— Щенок… — раздраженно-восхищенно прошипел Давид.
— Так что, договоримся? — поднял я глаза и улыбнулся.
— Тогда мне проще тебя вообще не обучать. Чтобы все клиенты, — усмехнулся он на этом слове, — остались у меня.
— Да ладно вам. Из вас дрянной учитель, и не спорьте. Недостатки надо признавать.
Когда снова повеяло холодом, я посмотрел на него осуждающе, и дешевые трюки прекратились.
— У вас это не особо получается, — повторил я. — Вам это самому не нравится. Вас заставили это делать. Кристиан снизил вашу оплату, что отдельное издевательство.
— Скажи это ему! — Давид обрадовался, когда кто-то разделил его боль.