— Верно, — ещё один поощрительный кивок. — Что с таинствами?
— Их устанешь перечислять. Есть те, что усиливают органы чувств. Есть те, что позволяют открыть в себе что-то новое, такое, как способность видеть проявление жизни или тепло. Есть сенсорные способности, когда практик выпускает энергию вокруг себя и по отклику определяет, кто попал в его сети. Повторюсь, список обширен. Не стоит забывать и про внешние таинства. С ними ещё сложнее.
— В целом всё верно. Если ты всё это знаешь, почему не опасаешься?
— Опасаюсь. Но здоровые опасения и страх, мешающий действовать, — разные вещи. Самое опасное — внешние таинства. По моим подсчётам, в лагере ими владеет каждый десятый. Это при том, что там собраны лучшие воины. Из двух тысяч это человек двести, замечу, при самой оптимистичной оценке. Сомневаюсь, что у дороманцев показатели лучше. Тем более с самими дороманцами мы почти и не сталкиваемся.
Дороманцское герцогство состояло из нескольких выраженных частей и вмещало в себя разные народы. Сейчас мы дрались с горцами. За горами скрываются пески. Пустыня, как я понял. Насколько большая, никто не знает, потому что дальше чужаков не пускают. Так и говорят — за горами пески. А что за пески, какие там особенности — никто мне нормально объяснить не смог. После них где-то там, по непроверенным данным, скрываются главные дороманские города на вполне нормальных землях.
— Горцы тоже дороманцы, — возразил Сергиус.
— Их общество кастовое, — вмешался Резано. — Настоящие дороманцы живут на равнинах. Жители песков и гор… если переводить на наш язык, то дикари, которым нет пути в благословенные земли, куда стекаются все налоги, а значит, сильнейшие практики ждут нас впереди. Если мы когда-нибудь перейдем эти горы.
То, что я слышал, подтверждало слова аристократа. Если бы не уникальные условия, армия давно бы пробилась через горы.
— В связи с этим, риск нарваться на практика внешних таинств есть, но не особо большой. Особенно если учесть, что тех, кто умеет обнаружить противника на большом расстоянии, ещё меньше, чем тех, кто владеет внешними таинствами. Наставник, у меня сложилось впечатление, будто вы считаете меня… некомпетентным.
И это мягко сказано. Зачем Церен послал Сергиуса?
— Это я и должен проверить. Церен был предельно точен в формулировке — проверить, готов ли мальчишка к самостоятельным вылазкам.
— Ах вот оно что. И как, готов?
— Эта вылазка покажет. Если добудешь голову Перси, ещё и эссенции принесешь, то вопросов к тебе никаких не будет. Сможешь набрать отряд, натренировать воинов, получишь должность офицера, регулярную плату. Ответственности тоже прибавится. После того как сдашь экзамен на элиту, разумеется.
— Меня что, припахать хотят? — возмутился я.
— Конечно. Раз ты такой шустрый, почему нет.
Хм… Лишние проблемы, но и возможности тоже. Осталось выжить в ближайшую неделю.
— Ещё вопросы остались? — спросил я, чувствуя, что Сергиус сказал не всё, что хотел.
— Как дороманцы выслеживают противников?
— О, это самый интересный вопрос, — обрадовался я.
На самом деле сидеть и ждать было до ужаса скучно. Болтовня — хороший способ скоротать время.
— Они дружат с горами. Легко читают следы и получают отклик от камня. Близко к ним лучше не подходить. Дистанция в тридцать шагов — гарантированное обнаружение. От тридцати до пятидесяти — если встретил сильного практика. Выше пятидесяти — пока я не встречал таких горцев.
— Откуда ты это всё знаешь? — удивился Сергиус.
— А что, это не общеизвестная информация?
— И как вы только его учили, — покачал головой Резано.
— С трудом, — вздохнул Сергиус.
— Понимаю, — покивал Резано.
Сговорились.
Глава 20 Охота
Толстяк обитал в пещере. О том, насколько дороманцы не любили его, говорило отсутствие охраны. Внутри находился он один, никого в округе не наблюдалось. Идеальные условия, и, если не считать труднодоступности места, никакой безопасности. Если описывать одним словом его логово, то это дыра. Резано, удивив всех, высказался иначе.
— Жопа какая-то, — выдал он, когда впервые увидели, где именно Перси обитает.
Помню, когда-то у нас шел цикл лекций про другие миры и ландшафты. Это был тот редкий случай, когда я не спал, завороженно наблюдая за тем, насколько многообразна природа. Эти горы нельзя было назвать однообразными. Чтобы добраться до цели, мы сначала долго поднимались вверх, обходя насыпи. Самая неудобная часть в горах. От такой не оттолкнешь и поверху не пробежишь. Нога соскочит — и вмиг улетишь. Можно и под завал угодить, и с обрыва сверзиться. Расщелин и вертикальных подъёмов тоже хватало.