Мне необходимо было как-нибудь добраться до гостиницы к своей жене. Я был в штатском, и единственным моим оружием было знание испанского языка. Выйдя на улицу, я стал проталкиваться сквозь толпу» пока не встретил человека, который показался мне вожаком, во всяком случае, в руках у него был красный флаг. Я спросил его, свободен ли путь к гостинице и как мне туда дойти. Человек с флагом ответил, что. лучше бы мне убраться с улицы и не показываться никому на глаза. На одно мгновение я задумался над этим советом, но затем выругался и продолжал пробираться к жене. Я продвигался, нс обращая внимания на крики толпы; меня окружали со всех сторон, но приставать ко мне, по-видимому, никто не собирался. Когда я пришел в гостиницу, жена стояла у окна и смотрела на дикие сцены, разыгравшиеся на улице. Нс понимая всей опасности положения, она без всякого страха, с детской беззаботностью наблюдала за происходящим. В центре города уже начались пожары, и я понимал, что коммунальные предприятия города скоро перестанут действовать. Поэтому я вызвал посыльного и .приказал ему закупить как можно больше свечей.
Весь день на улицах бушевала толпа. Вдруг из вестибюля донесся звон разбиваемого стекла, крики, брань и пистолетные выстрелы.
Пожалуй, пора было подумать о мерах самообороны. Я по-прежнему был безоружен, но в комнате стояли маленькие, довольно прочные столики. Перевернув один из них, я выдернул из него две ножки. Одну я дал Пешни, другую оставил себе.
— А теперь,— сказал я,— мы размозжим голову первому же сукину сыну, который посмеет сунуться сюда! Куда деть труп, видно будет. Полезут они по одному, и уж первому-то несдобровать!
И мы стали ждать, прислушиваясь к шагам на лестнице. Но все было тихо. Потом я узнал, что произошло. Оказывается, навстречу ворвавшимся смело вышел директор. Он провел их в подвал, где хранилось вино. Напившись до бесчувствия, они больше никуда не полезли, а в городе толпа продолжала бушевать.
В ту ночь мы, конечно, не сомкнули глаз, а на следующее утро перед нами предстали сцены разрушения, напомнившие мне вторую мировую войну. Целые кварталы выглядели, словно после бомбежки. Дело в том, что дома строятся там почти без стальных конструкций — из камня в деревянных каркасах. Обгорая, они совсем разваливаются.
В то же утро благодаря исключительной любезности моего друга мексиканского посла Квинтанилла мы с женой беспрепятственно добрались до американского посольства. Если б'ы Квинтанилла не пустил в ход свои дипломатические способности, нам пришлось бы туго. Из здания посольства я связался с возглавлявшим нашу делегацию государственным секретарем генералом Маршаллом. Он сказал, что многие делегаты со своими женами укрылись в казармах батальона личной охраны президента. С одобрения участников конференции генерал поручил мне доставить этих людей в более безопасное место. На помощь мне было выделено еще четыре военных участника конференции — колумбиец, бразилец, аргентинец и парагваец. Приказание я получил около четырех часов дня, и до наступления темноты оставалось всего около двух часов. Нужно было отправляться как можно скорее, потому что в темном, охваченном беспорядками городе действовать ночью было бы чрезвычайно трудно.
Прежде всего ну ясно было организовать вооруженную охрану, которая смогла бы обеспечить нашу безопасность в той части города, где шла стрельба. Я немедленно отправился к командующему колумбийскими войсками и попросил его о помощи. Он обещал мне оказать любую необходимую поддержку. Я знал, что Соединенные Штаты передали правительству Колумбии несколько легких танков. Одного из них было бы достаточно для охраны нашего автобуса на пути к казармам, где укрывались делегаты.
Мне с большим трудом удалось заставить этот танк двинуться с места. Уже темнело, а командир танка продолжал придумывать различные отговорки. Сначала он не мог собрать экипажа, потом экипаж собрался, но у танка якобы разрядились аккумуляторы. Прошел еще час, сумерки сгущались, а терпение мое иссякало. Если бы это г командир танка служил в нашей армии, я бы немедленно снял его, но на колумбийского офицера моя власть не распространялась. Пришлось собрать остатки терпения и придержать язык.
Наконец, танк двинулся, а за ним автобус, в который уселись мы впятером. Радиосвязи с танком у нас не было. Приходилось полагаться на визуальную связь, но в темноте мы различали лишь вспышки у выхлопной грубы, а танк несся с такой скоростью, что не оставалось никаких сомнений относительно намерений командира: он с радостью оторвался бы от нас, если бы мог. Мы добрались до казарм без единого выстрела, посадили обрадованных узников в автобус и благополучно развезли их по загородным домам.
Поздно ночью, когда я уже собирался благодарить свою счастливую звезду, что все кончилось так хорошо, мне снова пришлось ехать к казармам. Оказывается, как мне сообщили, некоторые высокопоставленные лица не сели в автобус >и теперь умоляют вывезти их.
Я сказал своим товарищам и мрачному командиру танка, что нам придется еще раз совершить пятикило-мстровую прогулку. Командир танка выслушал это сообщение без всякого энтузиазма. Но вот к нему подошел один из ею солдат, что-то сказал ему, и его лицо прояснилось. • •
— Сейчас ехать невозможно,— заявил он,— в баках нет горючего.
Терпение мое почти иссякло, и я мог бы натворить таких дел, что наши отношения с колумбийскими друзьями совсем испортились бы. К счастью, я привык следовать старому правилу ведения боя —сначала проверить донесение, а потом уж принимать меры. Я проверил баки: горючего в них действительно не было. Тогда я решил проворить, правда ли, что в казармах остались люди. Целых 45 минут дозванивался я до казарм. К счастью, там никого нс оказалось — мы вьгвезли всех за первый рейс.
Так окончилось мое маленькое приключение. Я бы не хотел, чтобы подобная история когда-нибудь повторилась. Каким беспомощным чувствовал я себя, очутившись без оружия среди мятежников, пьяных, истерически возбужденных, вооруженных до зубов и жаждущих крови. Если мне снова придется присутствовать на мирной конференции в этой стране, я обязательно захвачу с собой револьвер.
Большой зал, где происходили заседания конференции, был сильно поврежден. Делегаты единогласно приняли мужественное решение перенести дальнейшие заседания в частный дом на окраине города. Было бы очень жаль, если бы они решили иначе: ведь мятеж в Боготе имел скорее всего местный характер. Он не был направлен против конференции, на которой собрались представители двадцати одного американского государства. Итак, конференция продолжалась, и на ней был подписан'Боготсжий пакт, который значительно укрепил систему межамериканского сотрудничества, заложив основы Организации американских государств.
В середине апреля мы возвращались в Вашингтон. Туда меня вызвал мой старый друг генерал Брэдли, вступавший в должность начальника штаба. Он спросил меня, какое новое назначение я хотел бы получить. Так как Военно-штабной комитет признан недостаточно действенным, сказал он, решено значительно сократить в нем число членов от. армии. Кроме того, работая в ООН, я уже отбыл полный срок службы и теперь подлежал смене. Генерал Брэдли сказал мне, что я могу рассчитывать либо на пост командующего континентальной армией, либо на пост командующего вооруженными силами в районе Карибского моря. Я выбрал второе, ибо вот уже 30 лет был тесно связан с нашими латиноамериканскими друзьями. Мой выбор оказался самым удачным за всю мою военную службу — я нс могу припомнить более приятной и спокойной служебной командировки.
ГЛАВА 21
ПАНАМСКАЯ ИДИЛЛИЯ
Карибское мора—один из важнейших в стратегическом отношении районов мира, имеющий жизненно важное значение для безопасности Соединенных Штатов. В течение многих лет оно было и до сих пор остается мирным и спокойным районом в значительной степени благодаря тем мероприятиям, которые мы проводили в течение более 120 лет, терпеливо преодолевая всевозможные затруднения, чтобы создать основы взаимопонимания между нами и нашими соседями. Американский народ не должен забывать, что район Карибского моря продолжает оставаться чрезвычайно важным для обороны нашей страны. Этот полукруг — наша внутренняя крепость, где мы совместно с двадцать одной латиноамериканской республикой и с доминионом Канадой можем мирно сосуществовать и обороняться против наших врагов, пока нас связывают общие цели. Но -если в новой мировой войне хотя бы некоторые из этих американских республик выступят против нас или будут сохранять нейтралитет, мы окажемся в очень опасном положении. Трудно переоценить значение гармонического сотрудничества между нами и этими республиками, сотрудничества, основанного на доверии, взаимопонимании и уважении.