Как же так?
Анализ вклада партизан в Победу показывает, что, как минимум, 15% урона врагу было нанесено ими. Почему же, когда стали представлять к наградам, получилась такая штука? Иван Николаевич Кондрашов, которого я знал еще до войны, очень переживал что тысячи партизан остались без наград.
Коницкий Сергей Васильевич, так много сделавший для создания диверсионной службы в соединении Ковпака, — до сих пор не награжден.
Гнездилов Федор Данилович, за полгода превратившийся из раненого воина в командира целого партизанского полка им. Ф.Э. Дзержинского — и это в первый-то год войны, Героя ему впору давать! — не награжден.
Имен много…
Был у нас один двенадцатилетний мальчик-партизан Толя Запорожец. Никто его не поощрил. Я снял свою медаль и вручил ему. Был и другой, Витя Коняхов, который начал борьбу в 14 лет и закончил войну в Польше. Отважно действовал…
Вовсе не получили никаких наград наши испанские друзья, воевавшие в тылу "голубой дивизии". Их десантировали так неумело, что сначала они оказались у нас в тылу. Хотели уж было закладывать мины, но обнаружили, что они в Вологодской области. Их подобрали и вновь выбросили в тыл врага — зимой, без лыж и продовольствия! Они, несмотря на чрезвычайно трудную ситуацию, провели ряд диверсий, но, в конце концов, были вынуждены вернуться.
Давайте спросим, почему партизан после Победы как-то забыли.
Маршал Г.К. Жуков пишет, что когда "война шла к концу, и осталось провести несколько завершающих операций, И.В. Сталин наверняка хотел, чтобы во главе этих операций стоял только он один"[164]. Этот вывод Жуков сделал после предложения Сталина передать в дальнейшем руководство всеми фронтами в руки Ставки. То есть: Сталин хотел, чтобы его слава и авторитет в результате Победы увеличился. Но ведь хорошо известно, что чем сложнее задача, тем больше славы будет от ее решения. Чем выше гора, тем больше славы ее покорить. Чем сильнее армия противника — тем больше славы ее победителю. А победителей, как заметил писатель Георгий Владимов, при Сталине "у нас всего было два: один с адресом — "Москва, Кремль, товарищу Сталину", другой — "великий советский народ под водительством родной партии", и даже если не со всем здесь можно согласиться, тенденция того времени подмечена верно.
А теперь скажите, победа над каким Вермахтом приносила больше славы Красной Армии и Сталину, как Верховному Главнокомандующему — над измученным, разложенным партизанами, как то было на самом деле, или над неким могучим и доселе непобедимым. Когда советские войска форсировали Днепр и ряд других рек, переправы им предоставляли партизаны — но разве об этом говорится где-нибудь?
Если бы Сталин признал, что партизаны внесли свой вклад в исход войны, срывая снабжение армий Вермахта, разлагая их, представляя вражескую армию перед РККА ослабленной, то пришлось бы признать, что немецкая армия во время боев была не настолько сильной, насколько он хотел представить.
Без партизан больше славы доставалось Сталину, его генералам и Красной Армии, это было выгоднее с политической точки зрения — союзники быстрее шли на уступки. И партизан предпочли забыть.
Сегодня размышляя об этом, я думаю, что ответ на все вопросы кроется в известном высказывании Никколо Макиавелли: "Горе тому, кто умножает чужое могущество, ибо оно добывается умением или силой, а оба этих достоинства не вызывают доверия у того, кому могущество достается".
ЧАСТЬ IV. ПАРТИЗАНСКАЯ ПРАКТИКА
Глава 1. Выход из окружения (прорыв блокады)
Если наши неопытные партизанские группы, погибали на своей земле, то хорошо подготовленные партизаны в самых сложных условиях действовали за пределами СССР, когда казалось перспектив на выживание не было. Вот что рассказал мой бывший начальник финансов.
В октябре 1944 года в результате прямой измены буржуазной прослойки во время народных выборов в Словакии, словацкое народное восстание (по предложениям гитлеровцев и их заокеанских англо-американских покровителей) должно было потерпеть полный провал. Так оно и казалось на первый взгляд: Гольян и Вест (англо-американские ставленники — возглавлявшие восставшую словацкую армию) дали команду о прекращении сопротивления. Освобожденный район перестал существовать. Неподготовленные к переходу на партизанские методы борьбы части словацкой армии массами сдавались в плен, солдаты, бросая оружие, разбегались по домам. Партизанские отряды и бригады, удерживающие более половины линии фронта освобожденного района этим предательским распоряжением были поставлены под угрозу уничтожения, т. к. не были своевременно предупреждены о роспуске армии и прекращении обороны района. Фашистские части быстро растекались по дорогам и занимали населенные пункты в тылу партизан, продолжавших держать оборону на порученных им участках фронта.