В декабре 1941 года Сталин приказал новому секретарю ЦК партии Белоруссии формировать Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), потом вскоре отменил свой приказ, и ЦШПД был создан лишь 30 мая 1942 года. 6 сентября 1942 года К.Е. Ворошилов был назначен Главнокомандующим партизанским движением. 17 ноября этот пост был упразднен якобы из-за излишней централизации, а 7 марта 1943 года был расформирован и ЦШПД. 17 апреля того же года он был вновь сформирован и окончательно ликвидирован 14 января 1944 года в самый разгар партизанской войны.
7 ноября 1944 года в праздничном поздравлении Сталин уже не ставил перед партизанами никаких задач, а в то время созрели все условия для переноса партизанских действий за пределы Советского Союза. Командование ничего не сделало для этого. И только на Украине, благодаря правильному пониманию этих вопросов Н.С. Хрущевым, украинские партизаны действовали за границей, стали детонаторами Словацкого национального освободительного восстания, а в сентябре 1944 года разорвали Восточный фронт противника на две части, тем самым покрыв себя неувядаемой славой. Отдельные украинские партизанские формирования дошли до самого Рейна.
В проекте полевого устава 1943 года, разработанного под руководством начальника ЦШПД П.К. Пономаренко и одобренного Сталиным, было записано, что основными партизанскими формированиями являются отдельные, самостоятельно действующие партизанские отряды и что основными источниками их снабжения являются трофеи. Жизнь убедительно показала, что уже в 1943 году большинство партизанских отрядов были сведены в партизанские соединения, что трофеями, подбором оружия и боеприпасов на полях сражения едва ли на 5% были покрыты потребности партизан в минно-взрывных средствах, а в боеприпасах и стрелковом оружии — до 15%.
Весной 1943 года созрели все условия для отсечения вражеских войск от источников их снабжения, когда противник испытывал острый недостаток в паровозах и стал увеличивать их выпуск за счет уменьшения производства танков. Когда на оккупированной территории оказалось 10 миллионов рельсов, противник с ненужных ему участков снимал и увозил их на переплавку в Германию. В то время в тылу противника было свыше 100 000 партизан, тысячи асов-диверсантов, имевших связь со штабами партизанского движения, расположенными в нашем тылу. Партизаны совершали ежемесячно свыше 1500 крушений поездов. При снабжении их взрывчаткой в нужном количестве, они могли бы производить в 5–6 раз больше крушений и тем самым отрезать 80% вражеских войск от источников их снабжения.
Но 14 июля 1943 года Пономаренко подписал приказ о "рельсовой войне", в котором говорилось, что массовым подрывом рельсов на магистралях, запасных и вспомогательных путях враг может быть поставлен перед катастрофой. По расчетам Пономаренко, для этого требовалось 30 тонн взрывчатки. Сталин с ним согласился. План одобрил, но не принял мер к его обеспечению. Пономаренко считал, что для уничтожения одного рельса достаточно 100-граммовой шашки тротила. Расчет был произведен на полигоне в советском тылу. В действительности же на уничтожение одного рельса требовалось не менее двух зарядов по 200 грамм, то есть в четыре раза больше. Первые дни рельсовой войны показали, что 100-граммовые шашки часто при взрыве оставляли в рельсе отверстие или только пятно. И потребовались двухсотграммовые шашки, как это было сказано в наставлении "Подрывные работы". В результате, за 1,5 месяца было подорвано только 214 тысяч рельсов, в основном на вспомогательных и запасных путях, где не было охраны. А израсходовано было свыше 30 тонн взрывчатых веществ, которыми можно было бы произвести не менее 2000 крушений поездов. подписал приказ о "рельсовой войне", в котором говорилось, что массовым подрывом рельсов на магистралях, запасных и вспомогательных путях враг может быть поставлен перед катастрофой. По расчетам Пономаренко, для этого требовалось 30 тонн взрывчатки. Сталин с ним согласился. План одобрил, но не принял мер к его обеспечению. Пономаренко считал, что для уничтожения одного рельса достаточно 100-граммовой шашки тротила. Расчет был произведен на полигоне в советском тылу. В действительности же на уничтожение одного рельса требовалось не менее двух зарядов по 200 грамм, то есть в четыре раза больше. Первые дни рельсовой войны показали, что 100-граммовые шашки часто при взрыве оставляли в рельсе отверстие или только пятно. И потребовались двухсотграммовые шашки, как это было сказано в наставлении "Подрывные работы". В результате, за 1,5 месяца было подорвано только 214 тысяч рельсов, в основном на вспомогательных и запасных путях, где не было охраны. А израсходовано было свыше 30 тонн взрывчатых веществ, которыми можно было бы произвести не менее 2000 крушений поездов.