— Да-а, задача, — согласился шофер и так вздохнул, словно задачу эту предстоит решать ему одному. — Кого перевоспитаем, а кого — нет. Батю моего и дома и на заводе всякими способами перевоспитывали... Чего только не делали, а так и унесли на кладбище неперевоспитанным.
— И так бывает. А все же я верю...
— И я верю, — сказал шофер. — Ты не думай, я не какой-нибудь... Я вроде личность сознательная, более или менее кумекаю, что к чему и куда дело идет. Но как батю вспомню, сердце кровью обливается. Понимаешь? — И, видимо не желая продолжать этот разговор, спросил: — А тебе, собственно говоря, куда, солдат?
Сергей ответил.
— Ну, до самого места я тебя не довезу, а так поближе подброшу, — обещал шофер. — Только вот заедем тут за перевалом на одну нашу батарею, порожние термосы заберем.
— Артиллерист? — спросил Сергей.
— Зенитчик.
— У меня тут где-то земляк в зенитчиках служит. Никак контакт с ним не установлю. Афанасенко его фамилия. Феликс Николаевич Афанасенко. Может, слыхал?
— Что значит — слыхал? — сказал шофер. — В одной части служим. Феликс у нас знаменитый человек, скоро на весь округ прогремит. А ты спрашиваешь — слыхал?
Сергей не виделся с Феликсом Афанасенко почти год, с той поры, как на призывном пункте их назначили в разные команды. И когда представилась возможность встретиться с земляком, Сергей обрадовался, хотя никогда особой привязанности к Феликсу не питал и большой дружбы с ним не водил. Подростками они некоторое время жили в одном детском доме и учились в одной школе. Но потом пути их разошлись. Сергей стал работать в кузнечном цехе вагоноремонтного, а Феликса какой-то родственник устроил учеником в парикмахерскую. Юный кузнец и начинающий парикмахер встречались тогда редко, да и как-то не стремились к этому; у каждого были свои интересы, свои друзья. Сережа однажды признался Феликсу: «Тошнит меня от твоего парикмахерского одеколона». Феликс обиделся и сказал: «Ну тогда иди ко всем чертям и нюхай дерьмо собачье, если тебе так нравится».
После этого они разошлись надолго. Осенью 1956 года Сергей поехал в Донбасс на строительство комсомольской шахты. Где-где, но в донецкой степи Сергей никак не думал встретить Феликса. А вот встретил. Это было не то в конце ноября, не то в начале декабря. Сергей уже работал тогда бригадиром комсомольско-молодежной бригады проходчиков. И вот как-то ребята ему сказали: «Товарищ бригадир, а ты на медведя стал похож. Оброс лохмами, смотреть страшно». «В воскресенье поеду в город, постригусь», — обещал Сергей. «А зачем в город, у нас свою парикмахерскую открыли в пятом бараке», — сообщили ребята.
Сергей не удержался от улыбки, когда увидел в холодной, отгороженной фанерой барачной боковушке Феликса Афанасенко в белоснежном, явно тесном халате, из рукавов которого граблями торчали непомерно длинные озябшие руки.
— Ты как здесь очутился? — спросил Сергей.
— А ты как?
— Я по путевке комсомола строить шахту.
— А я по путевке комсомола обслуживать строителей, — спокойно ответил Феликс и глазами указал Сергею на кресло. — Прошу. Как желаете постричься? Под польку? Под бокс?
Сергей смотрел на этого здорового, большерукого парня и думал: «Его бы ко мне в бригаду, в штрек», но сказать об этом не решился. «А без парикмахера тоже нехорошо».
— Тебя, конечно, водеколоном? — спросил Феликс.
— Нет, почему же, можно и одеколоном, — сказал Сергей.
— А тошнить тебя не будет?
— Ты, однако, злопамятный.
— Маленько есть, — подтвердил Феликс.
Вскоре в новом шахтерском поселке открыли комбинат бытового обслуживания, при нем большую парикмахерскую, и Сергею уже не пришлось обращаться к Феликсу, тем более что тот теперь работал в дамском салоне. Но фамилию Афанасенко он тем не менее слышал довольно часто. Дело в том, что девушки из комсомольских бригад, которых Феликс завивал и причесывал, на все лады превозносили его необыкновенный талант. Сергей хотя и посмеивался над этим, но и сам уже начинал думать: «А может, и в самом деле талант в человеке, кто его знает?»
Однажды в воскресенье, это уже весной было, Феликс пришел к Сергею в общежитие, отвел его в сторону и сказал:
— Вот что, Сережа, возьми меня в свою бригаду.
— Да ты с ума сошел! — воскликнул удивленный Сергей. — Меня же девчата за это со света сживут.
— Ну, об этом не беспокойся, — сказал Феликс, — с директором нашим я уже договорился, на днях привезут другого дамского мастера, настоящего, со стажем, а я же только подмастерье. Словом, ты возьми меня, не пожалеешь. И не улыбайся, я говорю вполне серьезно. Для меня это вопрос жизни и смерти.