Вдохновленный столь заманчивой перспективой, Катанчик развернул перед слушателями такую потрясающую любовную историю, что у некоторых ребят дыхание перехватило. Правда, у истории этой был один небольшой порок: в книге, которую пересказывал будущий «мастер художественного чтения», она почему-то полностью отсутствовала.
... — Как вы помните, ребята, ее, медсестричку эту Светлану, в том геройском танковом полку Недотрогой называли, — рассказывал Катанчик, окончательно позабыв о книге и о том, что героиня ее, Светлана, вовсе была не медсестрой, а учительницей, женой одного из танкистов. — Красота ее многих тревожила. Замечательные парни сохли и страдали по красивой сестричке Светлане. Но она и на дальнюю дистанцию к себе никого не подпускала. Неприступный укрепрайон — и только. И уже под самый конец войны нашелся один солдатик, с виду он ничем не отличался, без ярких красок человек, и биография у него была нельзя сказать чтоб очень геройская. Но только появился он в полку и с ходу Недотрогу покорил. А чем покорил? Кто его знает! Это дело таинственное. Одно только известно: как встретились они — Светлана и паренек этот, так судьба их в тот же момент и решилась.
— Так вот сразу? С первой встречи? — спросил Саша.
Катанчик понимающе усмехнулся.
— Выходит, что так — любовь с первого взгляда. А у вас, как я разумею, товарищ Сафонов, особый интерес к таким делам.
Смущенный Саша ничего не ответил. Только покраснел. Да, у него особый интерес к таким делам. С некоторых пор ему кажется, что он влюбился, и вот именно таким образом влюбился — с первой встречи, с первого взгляда.
Спросите Сашу: какого цвета глаза у девушки Ирины, какие у нее волосы, губы, в какое платье она вчера была одета, и он только руками разведет, потому что ничего этого не запомнил. Много раз, просыпаясь утром, он пытался представить себе лицо Ирины, но, к удивлению своему, не мог его вспомнить. Как будто Ирина безликая, как будто она и вовсе не существует.
Конечно, если строго судить, так это мало похоже на любовь. У нее обычно сверхзоркое зрение и сверхотличная память. Наверно, ошибается Саша — это у него скорее всего потребность любви, желание любви, а не сама любовь.
Очень может быть, что ошибается Саша. Вероятней всего — ошибается. Но сам он... во всяком случае, в стихах своих Саша пишет, что любит Ирину безумно, безмерно, безгранично, беззаветно, что отныне и часа не может прожить без нее...
Саше казалось, что слова его стихов полны огня, что они добела раскалены страстью. Но Сережа, которому он сказал об этом, только посмеялся:
— Добела, говоришь, раскалены? Как же они не сожгли еще, не превратили в пепел бумагу, на которой написаны?
Саша не обиделся. Насмешки друга сейчас не трогали его. Он был полностью поглощен чудесным занятием — сочинением стихов о любви. Настолько поглощен и увлечен этим, что, когда представлялась возможность увидеться с Ириной, он не без труда отрывался от стихов, хотя даже самому себе он ни за что не признался бы сейчас в том, что наедине с тетрадью ему гораздо интереснее, чем наедине с девушкой. А так оно и было. Поэтому каждый раз, собираясь на свидание с Ириной, Саша начинал упрашивать Сергея пойти с ним.
— Да что ты все меня тащишь? — говорил Сергей. В таких делах, Саша, третий — лишний.
— Глупости говоришь, — возмущался Саша. — Какие у меня особые дела! Просто втроем как-то веселее, потому и зову тебя. Кроме того, Ирина всегда радуется, когда ты приходишь. Даже больше, чем мне, радуется.
— Ну, это ты, братец, совсем заврался, — почему-то сердился Сергей, но в конце концов уступал Саше.
— Черт с тобой, пошли, раз ты такой мямля, раз тебя надо за руку водить на свидание с девушкой.