— Вы позволите?
Голос был мужским, парень поднял взгляд — типичный «ботаник». Местный. Явно. Уж больно крупноват для рамджа. И вместе с тем — открытое доброе лицо. На мошенника не похож.
— Присаживайтесь.
Интеллигент уселся, заказал у обслуги теклу и второе. Жадно принялся за трапезу. Мыскин между тем медленно пил свое пиво, погрузившись в созерцание, поэтому не сразу понял, что обращаются к нему.
— Простите, вы не местный?
— Я? — Парень спохватился: — Нет. Проездом.
— Отлично! — почему-то обрадовался тот. — Не подскажете, где тут можно безопасно остановиться?
— Безопасно?
«Ботаник» покраснел от смущения:
— Понимаете, я… ученый. Придумал новый способ строительства кораблей. Но все местные верфи отказались от моего предложения, и теперь мне надо перекантоваться пару дней, пока не найду корабль до Рамджа. Может, хоть они согласятся…
Николай усмехнулся:
— Те, что есть, дороговаты. А где дешево — не удивлюсь, если проснувшись утром, вы увидите свою голову стоящей на тумбочке отдельно от тела.
— Я понимаю, э… Простите, не могу определить вашу расу.
— Человек. Я — землянин.
— Землянин?!
Казалось, что ученого сейчас хватит удар. Николай даже удивился реакции:
— Что с вами?!
— Н-нет… Ничего. Просто я впервые вижу живого землянина. Про вас рассказывают такие ужасы…
— И кто?
— Вон те…
Собеседник кивнул головой в сторону парочки сюзитов, сидевших в уголке.
— Понятно. Да, я воевал с ними.
— Вы — наемник?
Парень нахмурился:
— Не будем об этом. Давайте лучше о вас. Значит, вы говорите, что изобрели новый способ строительства кораблей?..
Ученый вел себя, как все «ботаники»: выкладывал подробности, не заботясь о том, кто его слушает и нужно ли это ему. Впрочем, Николай уловил суть: этот вот, абсолютно неприспособленный к такой жизни, человек совершил революцию, решив проблему размеров. Именно величина стапелей и являлась сдерживающим фактором в производстве действительно больших кораблей. До этого изобретения самыми огромными судами во Вселенной были колониальные транспорты, которые собирали на больших астероидах, которых по завершении строительства уничтожали. А тут…
— Не пойму, почему же они отказались?
— Говорят, что все привыкли именно к таким кораблям. И спроса на столь большие гиганты не будет.
— Глупо. Николай Мыскин.
Он протянул руку. Ученый, недоумевая, взял ее обеими руками, осторожно сжал:
— Простите…
Парень рассмеялся:
— У нас так знакомятся на Земле, пожимают друг другу ладони.
— Ой, простите, Ханти Олмер. С Сееле двенадцать.
— Приятно познакомиться. Как у вас с деньгами, господин Олмер?
— Плоховато, если честно. Едва хватит оплатить перелет, и если ожидание затянется, не знаю, что и делать.
— Судя по всему, вы неплохо разбираетесь в кораблях?
— Я же ученый!
— А я — военный. Хотя и бывший. Словом, господин Олмер, я предлагаю вам место корабельного механика. Пока. А вот когда вы сможете доказать, что ваши слова — истина, тогда я познакомлю вас со своим работодателем. Крышу над головой, безопасность и неплохую кормежку с жалованьем я вам могу гарантировать.
Тот вначале расцвел улыбкой, потом вдруг спохватился:
— А кто ваш работодатель?
— Император Новой Сюзитии. Платит щедро. Думаю, что его очень заинтересует ваше предложение. Сейчас у меня заканчивается строительство корабля. Думаю, что завтра-послезавтра мне предъявят его к приемке. А у меня нет экипажа. Так что, как видите, я выручаю вас, а вы меня.
Ханти осторожно поинтересовался:
— А какого типа корабль?
— Дальний разведчик.
— Вы — исследователь?
— В некотором роде.
Тот приумолк, потом вновь улыбнулся:
— Наверное, мне очень повезло. Вы — хороший землянин…
— Землянин?!
Николай едва успел уклониться от обрушившейся на него бутылки. Дальше все пошло на полном автомате: оттолкнуть в сторону «ботаника», чтобы, не дай бог, его не зацепили. Затем, плавный уход в сторону, с одновременным выхватыванием из-под себя стула и отправкой его в сторону обидчика. Тот уклониться от молниеносных движений геномодификанта не успевал ни в каком случае. Сухой треск, обломки пластика, разлетающиеся в разные стороны. Падающее на грязный пластобетон тело. Истошный женский вопль:
— Убийца!
И лезвие ножа перед глазами…
Короткий хруст сломанного запястья. Корчащаяся от боли девичья фигурка… Олмер еще не успел подняться с пола, на который упал от неожиданности после мощного толчка, а уже все было кончено. Мыскин застыл в боевой стойке над обоими сюзитами. Вокруг воцарилась гробовая тишина.