—…я должен буду как-то помочь ей, — закончил фразу Джон Джозеф.
Мэри снова засмеялась, похлопав себя по раздувшемуся животу:
— Вот слова настоящего офицера. Ох, Джон Джозеф, ты действительно стал совсем взрослым.
В ту же ночь Мэри родила, и потом она клялась, что именно Джон Джозеф помог ей разрешиться от
бремени. У нее родился маленький хорошенький мальчуган, первый сын Роберта Энтони, которого назвали Роберт Джон Джозеф, — отчасти в знак счастливого воссоединения брата и сестры.
Через несколько дней дядя новорожденного отправился в Кале почтовой каретой, а оттуда — пароходом в Англию, слегка озабоченный предстоящими ему на родине делами. Столько воспоминаний, — да еще и возможность того, что он стал отцом; но самое главное — таинственный, опустевший замок. И когда судно вошло в дуврскую гавань, Джон Джозеф понял, что впервые за два года испытывает настоящий страх.
В тот вечер, когда Джон Джозеф высадился на побережье Англии, в Квебек со стороны залива Хадсон явились трое охотников. Они были простыми вилланами, это сразу было заметно по внешности. С первого взгляда можно было сказать, что как минимум полгода они не видели воды, мыла и бритвы; а со второго — что этих людей не так-то просто взять за глотку: что-то особое чувствовалось в их походке, когда они направлялись в приглянувшийся им трактир.
Старший из них, самый крупный, был выше шести футов ростом, на плечи ему спадала спутанная грива седых волос. Второй был рыжий, с лисьим лицом и острыми зубами, а младший был пониже ростом, глаза его горели темным блеском, а за поясом торчал угрожающих размеров нож.
Они говорили по-французски, но промелькнувшие в их речи одно-два английских слова выдавали канадский акцент. Они беседовали только между собой, сидели спиной к стене и снисходительно поглядывали на других посетителей трактира.
Наконец несколько завсегдатаев выпили достаточно, чтобы расхрабриться, и подошли к новичкам. Наклонившись над младшим из охотников, главарь местных хулиганов прошипел ему в ухо:
— Почему бы тебе не убраться, пока ты еще жив?
В ответ на это охотник протянул руку, стальными пальцами стиснул плечо забияки и хрипло произнес:
— Я пришел встретиться с месье Папино. Мне сказали, что я смогу найти его здесь.
Повисла тишина. Затем другой завсегдатай спросил:
— Что ты знаешь о Папино?
Вместо отпета младший охотник выхватил из-за пояса нож таким яростным движением, что Подошедшие невольно отступили на шаг. Но охотник просто распорол шнур, стягивавший его кожаную куртку. А потом он швырнул на стол между свечными огарками и бутылками вина мех такой потрясающей красоты, что у всех перехватило дыхание. Мех отливал сапфиром и был мягким, словно падающие снежинки.
— Вот моя визитная карточка для Папино, — сказал охотник. — Это нужно для дела. Пора покончить с британскими законами! Надо сбросить с плеч иго империи — раз и навсегда!
— Говори потише. Это пахнет государственной изменой.
В блестящих глазах охотника появилось жесткое выражение:
— Значит, государственная измена должна стать обычным делом. Отведите меня к Папино. Я желаю принести присягу делу свободы.
В тяжелом воздухе квебекского трактира воцарилось молчание; не раздавалось ни единого вздоха.
— Папино? — повторил кто-то. — Присягу свободе? О чем ты говоришь?
Младший из охотников вскочил из-за стола, а двое других приняли угрожающие позы. У них были такие лица, что всем стало ясно: если кто-то хотя бы пальцем прикоснется к их товарищу, то немедленно свалится с перерезанным горлом.
— Ты прекрасно знаешь, черт тебя побери, — проворчал он. — Я предложил тебе самый лучший мех на свете, и если для тебя он недостаточно хорош, — что ж, до свидания.
Он начал собирать полоски меха и складывать за пазуху.
— Погоди, — раздался у него из-за спины женский голос.
— Это Мари, — пробормотал кто-то.
Охотник притворился, что не слышит, и продолжал собирать мех, не глядя по сторонам.
— Погоди минутку, — повторил женский голос. Бледная ручка слегка прикоснулась к руке охотника.
А потом произошло нечто невероятное. Девушка сделала шаг вперед и вышла из тени. В свете свечей вспыхнул волшебным облаком ореол ярко-рыжих волос. И охотник, должно быть, краем глаза увидел девушку, потому что он неожиданно резко обернулся к ней и произнес: «Горри?» Голос его теперь звучал совсем иначе, чем раньше.
Девушка нахмурилась и ответила по-французски:
— Меня зовут Мари. Кто ты такой?
Охотнику потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.