— Очень, — умилился выпускник, а Александр Иванович до слез смеялся.
На следующий день после этого разговора Максим отослал в Морской корпус документы. Спустя еще два дня директор вместе с выпускниками на служебной «Газели» отправился в администрацию Балашихи.
Там в одном из кабинетов каждому выдали свидетельство о праве собственности на жилье, заставив расписаться.
Но когда поехали по адресу, указанному в свидетельстве, то обнаружили, что это были комнаты в общежитии одной из фабрик на городской окраине. Каждая по пятнадцать квадратных метров, а кухня, умывальник и туалет — общие на всех на этаже.
— Какое же это благоустроенное жилье? — возмутился Муравин.
Поехали обратно. Однако чиновники городской администрации заявили, что другого жилья у города для детдомовских нет, и предложили или брать, что дают, или писать отказы. Писать отказные бумаги никто, конечно же, не стал, ребята были рады и такому. Не на улице же жить…
Вернулись снова, каждый получил у коменданта ключи от своей комнаты. Максиму досталась угловая. С выходящим в парк окном, одинокой лампочкой на потолке и выцветшими обоями.
— Главное, своя, — запер на ключ дверь, — а не общая спальня.
Он хотел сразу начать ремонт на те деньги, что выдали выпускникам в качестве подъемных, но Рыбаков отговорил.
— Съездишь в Питер, а там будет видно.
Через две недели пришел вызов из Морского корпуса. Проезд до места поступления и обратно у Макса был льготный. К имевшейся сумме Александр Иванович добавил еще пять тысяч, сказав: «Вернешь, когда сможешь». А утром отвез на своей «Ниве» в столицу. Прямо на Ленинградский вокзал. Там посадил на поезд, крепко пожал руку, скупо пожелал «ни пуха ни пера» и растворился среди провожавших.
Соседями по плацкарту оказались преклонных лет пара, симпатичная девушка и братковского вида рыжий парень, с синими наколками на пальцах и золотой цепью на бычьей шее. Года на четыре старше Макса.
— Куда едете, молодой человек, если не секрет? — поинтересовался пожилой мужчина, когда поезд тронулся.
— Не секрет. В Санкт-Петербург. Поступать в Морской корпус.
— Ясно. А мы с женой до Бологого, домой возвращаемся. Навещали сына.
Познакомились — мужчину звали Павел Алексеевич, его жену Татьяна Степановна.
Девушка на боковом месте читала книгу, ее сосед тупо пялился в окно.
Через полчаса проводник стал разносить по вагону чай. Все взяли по стакану, Максим тоже. Чай был с лимоном, такой Максим пил впервые, вкусный, ему понравилось.
— Помои, — прихлебнув из своего стакана, скривился рыжий. — Эй, мужик, где тут у вас кабак? — обернулся к проходящему проводнику.
— В последнем вагоне, — на ходу, неся очередные заказы, сказал тот.
— Слышь, фифа, пойдем со мной. Угощаю, — наклонился к соседке.
— Благодарю, мне не надо. — Она на секунду подняла от книги глаза.
— Ну, на нет и суда нет, — ухмыльнулся татуированный и не спеша покинул отсек.
Спустя час вернулся навеселе. Плюхнулся на свое место, сыто рыгнул и потянул из рук девушки книгу.
— Что читаешь?
— Отстаньте. Как вам не стыдно, — не отдала та.
— Молодой человек, нехорошо. Ведите себя культурно, — приподнялся Павел Алексеевич, а его жена укоризненно покачала головой.
— Ша! — презрительно оглядел. — А ты чего зыркаешь? — ощерился на Максима.
— Кончай бузить, а то будет плохо, — сдвинул брови.
— Это ты мне?
— Тебе.
— Ну, тогда давай выйдем, — процедил сквозь зубы браток.
— Молодой человек, не связывайтесь. Он же пьян, — вмешалась Татьяна Степановна.
Рыжий между тем встал и сделал приглашающий жест рукой. Максим встал и вышел в проход, следом за ним по качающемуся вагону пошел дуэлянт.
— Ну что, с-сука? — Как только они оказались в пустом тамбуре, браток замахнулся, очевидно решив для начала мазнуть дерзкого пацана ладонью по лицу. Не успел, сразу получив апперкот в челюсть и боковой по корпусу.
— Больше так не делай, — наклонился над упавшим Максим.
Прикрыв дверь, вышел из тамбура.
— Все нормально, — сказал он соседям, вернувшись, и сел на свое место.
Минут через пять, кривясь от боли, появился блатной. Снял с грузовой полки свою сумку и прохрипел, обращаясь к Максиму:
— Мы еще встретимся.
— Как скажешь, — равнодушно пожал Найденов плечами.
Повесив сумку на плечо, рыжий молча двинулся по проходу.
— Быстро ты с ним, — улыбнулся пожилой сосед. — Повоспитывал?
— Немного. — Он взглянул на девушку. Она внимательно смотрела на него, отложив в сторону книгу.