— Ещё чуть-чуть, — прошипела Эльвинара тер Лорш.
Глаза магессы быстро осмотрели поле боя. То, что она увидела, ей очень понравилось. Крестьяне практически все либо разбежались либо были сожраны, наемники кое-как ещё держались под натиском её отряда, но это было не надолго; орков на ногах осталось только двое — остальные отправились к предкам, как любили говорить эти дикари.
— Глупцы, — покачала головой магесса. Её враги должны были понять, что без священника они проиграют в любом случае.
Только Эльванара тер Лорш успела увериться в своей победе, как почувствовала ментальный удар, что вышвырнул её из сознания того существа, что она создала. Магесса не могла в это поверить, но реальность была непреклонна. Ей никак не удавалось вернуть себе контроль. Создание обезумело от боли, стараясь спасти от огня. В её висках ещё стучал страх и боль, что передались ей от сущетсва. Но это не могло отменить один прописной закон.
Призыватьтель, что утратил контроль должен был поплатиться за свою ошибку.
— Будь ты проклят, — прошептала тер Лорш, понимая, что скоро её настигнет откат и сделать она уже ничего не успевает…
Алана с присущим только ему спокойствием оглядывал поле боя. Все же тот сброд, что Ленкс нанял с полна отрабатывал те деньги, что получал. К большому удивлению наемника, они прониклись глубокой «любовью» к их госпоже. Все-таки страх был страшным оружием и очень эффективным. Лучше было умереть в бою, чем от рук Эльвинары тер Лорш.
Мужчина бросил мимолетный взгляд на ту женщину, что должен был защищать и чуть ли не побледнел. Такого на его памяти никогда не было…
На долю секунды наемника даже охватил ступор, настолько неожиданным было происходящее. Глаза магессы закатились, а тело медленно стало сползать с лошади. Вот только этому Алан не мог позволить случиться. Ведь опоздай он на долю секунды и тогда бы эта благородная леди упала бы в дорожную пыль. Тогда бы наемник не дал бы за свою жизнь и ломанного гроша, а Лекс бы из сострадания сам бы попытался его зарубить.
Только когда магесса оказалась в руках Алана до него наконец-то стало доходить то, что случилось… Он бросил взгляд на огромный кусок мяса, что двигался к ним и понял, что ему нужно во что бы то ни стало разбудить эту стерву…
*****
Лекс успел что-то понять, только вот это его не спасло. Сколько бы он не старался вырваться, сколько бы не поворачивал меч внутри меня, я не отпускал, пока тело подо мной не перестало дергаться. Пока по моей руке не пробежала последняя капелька силы…
— Сдохни, — прошипел я, стараясь принять вертикальное положение.
Удалось мне только встать на колени, дальше сил подняться не было. Рукоять кинжала выскользнула из моей руки. Клинок остался лежать рядом с моей ногой. На лицо Лекса я даже не взглянул, как бы мне не хотелось увидеть удивленную рожу этого человека. Но потешить свое эго можно будет в другой раз. Сейчас нужно было как-нибудь сохранить свою жизнь, которая утекала также как и энергия, что сконцентрировалась в моей ране, в безуспешных попытка залечить её.
Меч мешал…
Простая мысль, но вот только решиться на это было сложно. Рука никак не хотела хвататься за скользкую от крови рукоять.
«Человек», — раздался потусторонний шепот у меня над ухом. Вот только в голосе демона слышались непривычные грустные нотки.
— Заткнись, — выплюнул я вместе с кровью, сжав свою ладонь на рукояти меча, что словно флюгер на крыше дома торчал из меня.
Рана от меча начала пульсировать. Я выдохнул и потянул меч от себя. Боль, что пронзила меня в этот момент заставила зарычать, прогоняя темные круги, что заплясали у меня перед глазами. Рука после этого никак не хотела меня слушаться, постоянно соскальзывая с этой проклятой рукоятки.
«Крис», — демон никогда не называл меня по имени, но на это я обратил внимание ровно столько, сколько на назойливую муху, что летала рядом с ухом.
— Свали, — рыкнул я, обрадовавшись. Рука наконец-то смогла зацепиться за рукоять.
Больше я совершать первую ошибку не собирался. Как только воздух покинул мои легкие, мне пришлось собрать все свои силы, чтобы резко дернуть меч, который по моим ощущениям слегка сдвинулся, но этого было недостаточно.
— А-а-аа, — закричал я, схватив рукоять сначала левой, а затем и правой рукой, чтобы медленно потащить этот кусок стали из меня. Слишком уж он задержался во мне.
Самым сложным были первые мгновения, боль от которых заставляла кричать, чтобы хоть как-то сбросить её, выпустить из себя. Когда я сорвал голос, начав хрипеть словно сломанный мотор, уже и не вспомню. Меня это мало интересовало в тот момент. Единственной моей задачей было не останавливаться, а тащить полоску стали из себя.