— С чего ты взял, что там стрелок? — удивился капитан.
— Его Султан положил. Пёс мой. Он специально так натаскан, чтобы класть по команде любого с оружием, кто не в военной форме.
Словно в ответ на его слова, из кустов выбрался Султан, таща за ремень старенький, но ухоженный автомат. Увидев огромного кобеля, вся группа дружно сделала шаг назад, заодно оттащив и пленников. Заметив их реакцию, Димка усмехнулся и, погладив кобеля, сказал:
— Так что, будешь жалобу подавать?
— Ничего я про стрелка не знаю. Не наш он, — быстро ответил бандит, отлично понимая, чем ему грозит такое развитие событий.
Нападение на военнослужащего с целью захвата оружия по законам военного времени каралось просто и незатейливо, смертной казнью. По знаку капитана двое солдат опасливо обошли собаку и быстро скрылись в кустах. Вскоре оттуда послышался треск ветвей и отборный мат. Солдаты за руки вытащили на асфальт труп и, перевернув его на спину, оглянулись на командира.
— А вот и Танцор. Значит, не из ваших он, говоришь? — спросил капитан, поворачиваясь к бандиту. — Что, Шептун, жизнь надоела? Так мы это сейчас исправим. Этих расстрелять. Эту тоже, — приказал он, разом ожесточившись лицом.
Димка даже не пытался встревать, чтобы вступиться за испуганно икавшую девчонку. Война есть война, и её законы придуманы не им. Позволив однажды бандитам нападать на солдат, войска могли очень скоро потерять всё оружие, а самое главное — контроль над ситуацией. Так что такой расклад был изначально предсказуем. Тем временем, пока он предавался размышлениям, солдаты отвели всю троицу в сторону, за кусты, и без долгих разговоров расстреляли. Услышав короткий треск автоматных очередей, Димка невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
Настороженно наблюдавший за ним капитан одобрительно кивнул и, вздохнув, устало проворчал:
— Похоже, в твоём случае без соплей обойдётся.
— А при чём тут сопли? — не понял Димка.
— Многие попервости пытаются тупой гуманизм проявлять, за осуждённых вступаться или блевать кидаются. Некоторые сломались. Совсем. Так что из комендантской роты в подсобники списать пришлось. Это в смысле подай, принеси. Там, где без оружия. Народу-то не хватает. А ты ничего, крепкий, — вздохнул капитан.
— Я своё уже отблевал. Пока сюда добирался, — насупился Димка, невольно вспоминая своё первое столкновение с преступниками. — Одного только понять не могу, — добавил он неожиданно для самого себя.
— Чего именно? — с интересом спросил капитан.
— За всю дорогу нормальных людей, которые мне встретились, по пальцам одной руки пересчитать можно. Все остальные просто звери двуногие. Что с народом случается, когда такие проблемы возникают?
— А ничего не случается, — грустно улыбнулся в ответ капитан. — Ты ведь до человеческого жилья небось недели через две после того, как всё случилось, добрался, верно?
— Да.
— А к тому времени те, кто выжил, уже в эту сторону подались. В смысле, нормальные, обычные люди. Можно сказать, обыватели, в хорошем смысле этого слова. А в брошенных поселениях остались только мародёры и бежавшие из колоний бандиты, грабители, ну и прочее отребье. Этим же всё равно, что вокруг творится, главное, чтобы им хорошо было. Жратвы от пуза, водки до белой горячки, дури до синих чертей и баб, на всё согласных, чтоб с души воротило. А остальные пусть хоть под землю провалятся. Что, в общем-то, и случилось. Логика у них простая и незатейливая. Хрен его знает, чего там дальше будет, а мне главное сегодня мошну набить. И желательно за чужой счёт. А то, что мошну свою они за счёт нормальных, хороших людей набивать будут, плевать. И то, что, набивая её, они этих самых людей бить, унижать и даже убивать будут, тоже наплевать. Так что, встретился ты, солдат, не с людьми, а с самыми настоящими тварями, которых как бешеных зверей уничтожать надо, — яростно закончил капитан, рубанув воздух ладонью.
— Кто-то из ваших от них пострадал? — осторожно спросил Димка, внезапно озарённый каким-то наитием.
— Да. Семью зарезали, пока я в городе порядок наводил, — коротко ответил офицер, сжимая зубы.
— Извините.
— Ничего. Почти отболело уже. Зато теперь ты меня понимаешь, — помолчав, кивнул капитан.
— Понимаю. Девчонок моих, ну которые со мной приехали, тоже чуть не зарезали, — сам не зная зачем, ответил Димка.
— Вот и выходит, что нам с тобой всю эту мразь уничтожать надо. Пока они от нас в самый глухой угол не забьются и не будут бояться на улицу носа выказать. Согласен? — спросил капитан, глядя на Димку странным, напряжённым взглядом.
— Только тут надо быть точно уверенным, что это мразь, а не тот, кто с голодухи хлеба кусок украл, — осторожно ответил парень.
— А почему я тогда так долго с этими уродами разговоры разговаривал? — вдруг спросил офицер, кивая в сторону кустов, где была проведена казнь. — Нет, приятель. В этом деле я промашки дать права не имею. Всё делаю так, чтобы комар носа не подточил. Оружие, пострадавшие, свидетели. Как по закону положено. Один только нюанс, я время не тяну. Опомниться им не даю. Попались, к стенке, и дело с концом. Мне за моих отомстить надо. Так, чтобы вся эта погань моё имя на всю жизнь запомнила, — прошипел он с такой ненавистью, что внимательно слушавший его солдат невольно шарахнулся в сторону.
— А моя-то роль в чём? — поинтересовался Димка, не понимая, куда тот клонит.
— Тебе же поручили внутренний двор охранять, так?
— Так точно, пока после ранения не оправлюсь.
— Вот и отлично. От тебя требуется только одно. В случае тревоги не караульный взвод вызывать, а нашу группу. Остальное наши заботы. Ну а потом, когда поправишься, в группу ко мне пойдёшь. Нам крепкие ребята во как нужны. Да и крокодилу твоему работа найдётся. Как, согласен?
— Загадывать не буду, группу вашу вызвать запросто, — подумав, кивнул Димка.
— Добро, — помолчав, ответил капитан, протягивая ему руку.
Только теперь Димка понял, что среди военных появился своего рода тайный орден, состоящий из людей, опалённых этой неправильной войной и готовых на всё, лишь бы не сидеть сложа руки. И он, Димка, только что получил приглашение стать одним из этих людей. Больше всего парня радовали слова капитана о том, что группа делает всё по закону. Становиться простым ликвидатором Димка совсем не хотел.
Убедившись, что больше он здесь не нужен, солдат окликнул собаку и, закинув автомат на плечо, решительно направился к проходной. Но стоило только ему перешагнуть порог прицепа, как на него накинулась с расспросами Настя. Вопросы сыпались из неё как горох из прорванного мешка. Дождавшись, когда этот словесный поток иссякнет, Димка чуть усмехнулся и, покачав головой, сказал:
— Ничего страшного не произошло. Просто три дурака решили, что они самые крутые, и решили напасть на вооружённого солдата. Всё в порядке, солдат жив, а тех уже расстреляли.
— Как расстреляли? За что? — растерялась Настя.
— За нападение на солдата. По законам военного времени. Всё. Хватит об этом. Я есть хочу. И мне ещё на пост заступать, если помнишь.
— Я уже два раза твою тушёнку разогревала. Почти весь газ извела, — сварливо ответила Настя, быстро разжигая плитку, которую Димка так и тащил с собой.
Быстро перекусив, Димка провёл своим девчонкам быстрый инструктаж по поведению на территории комендатуры и, выбравшись во двор, плотно закрыл за собой дверь.
Спустя две недели, так и не найдя способа заставить работников администрации помочь ему в поисках, Димка в очередной раз вынужден был по просьбе коменданта выехать на тракторе на очередной объект. На этот раз требовалось расчистить развалины от обломков для постройки очередного временного барака. Увидев груду битого кирпича и торчащие из земли куски арматуры, парень остановил машину и, выбравшись из кабины, принялся осматриваться.
Словно специально, к развалинам подкатил кортеж из четырёх автомобилей. Из роскошных иномарок, казавшихся в этом бедламе чем-то нереальным, выбралась группа вальяжных мужчин, принявшихся с видом наполеонов рассматривать место будущей постройки. Заметив трактор, один из прихвостней галопом кинулся к парню, яростно размахивая руками.