Ещё через месяц у Димки попытались отнять его трактор. Это было первое столкновение парня с полицией со времён его ухода в армию. Не говоря уже о случившемся катаклизме, когда за всю дорогу он не встретил ни одного представителя власти. Из-за внезапно случившихся разрушений многие полицейские просто погибли, погребённые под руинами собственных домов. Те же, кто выжил, были озабочены больше спасением собственных семей, чем защитой гражданского населения. Отбросив эмоции, Димка вынужден был признать, что в деле наведения общественного порядка основная нагрузка ложилась на плечи армии. Как выяснилось, больше всего выжило военных из числа рядового состава. Офицеров не хватало, и на не особо ответственные участки назначали командовать сержантов.
В тот день Димка выполнял очередную просьбу администрации города и уже почти закончил работу, когда к трактору вдруг подошли четверо полицейских и, не обращая внимания на его форму, потребовали документы. Не понимая, что происходит, солдат демонстративно переложил автомат на колени и заблокировал дверь, приоткрыв окно.
— Мужики, вы глаза разуйте, — ответил он, убедившись, что не ослышался.
— Форма ещё ничего не значит. Документы, — решительно потребовал полицейский.
— Значит так, господа жандармы. Все вопросы в администрацию города или комендатуру. Я вас не знаю и подчиняться не буду. К тому же дела военнослужащих вас не касаются. Хотите посмотреть на мои документы, зовите сюда военный патруль, — жёстко отрезал парень, на всякий случай снимая автомат с предохранителя.
— А ну вылезай оттуда! Быстро! Вышел на землю и руки за голову! — заорал один из полицейских, пытаясь взять парня на мушку.
Не долго думая Димка дёрнул рычаг управления, стрелой экскаватора сбивая стрелка на землю ковшом. Матерясь и судорожно сдёргивая автоматы, полицейские разбежались в стороны. На месте остался только сбитый парнем стрелок. Удар ковша пришёлся ему в бок, отбросив болвана в сторону и, очевидно, сломав ему рёбра. Понимая, что добром дело не кончится, Димка двумя руками хлопнул по кнопкам убирания опор, локтем продолжая двигать ковш из стороны в сторону.
Не ожидавшие такого фокуса полицейские пытались взять его на прицел, но было уже поздно. Задрав отвал и включив передачу, Димка развернул трактор едва ли не на одном месте и направил машину прямо на них. Вырвавшись из окружения, он включил повышенную передачу и втопил педаль газа в пол. По трактору застучали пули, и Димка пригнулся. Он уже вписывался в поворот, когда раздалась ещё одна длинная очередь, и парень невольно охнул от боли, качнувшись в кресле. Пуля ударила его в правое плечо, и рука моментально онемела. Потом накатила боль.
Понимая, что, остановившись, погибнет, Димка продолжал гнать машину к комендатуре. Сигналить он начал едва не за квартал от ворот и вкатился во двор, едва не снеся их с петель. Резко ударив по тормозам, парень заглушил двигатель и попросту выпал из кабины. Впустившие его караульные, заметив окровавленную куртку парня, схватились за оружие, но воевать уже было не с кем. Стрелявшие в него полицейские не рискнули лезть к комендатуре. Ведь сделанное ими являлось преступлением.
Попытка арестовать военнослужащего, имеющего при себе оружие и не сделавшего ничего противозаконного, по законам военного времени было преступлением. Не говоря уже о том, чтобы стрелять в него. Но спускать это дело на тормозах Димка тоже не собирался. Едва только военврач вытащил из его плеча пулю и наложил повязку, парень прямым ходом отправился к коменданту и настрочил рапорт о происшествии.
Внимательно ознакомившийся с документом майор отложил бумагу и, скривившись, спросил:
— Глухое дело. Ты хоть рожи-то их запомнил?
— На всю жизнь. Нельзя этого так оставлять, товарищ майор. Если это полиция, нужно показать, кто в доме хозяин, а если бандиты — тем более.
— Бабу свою поучи щи варить, — вяло огрызнулся комендант. — И как ты себе это представляешь?
— Просто. Поднимаем по тревоге весь личный состав и строим этих жандармов на плацу. Рожи я их запомнил, так что ошибки не будет. А если их там не окажется, значит, нужно искать бандитов. Этим и мотивируем. В любом случае, кроме нас, их искать никто не будет. Жандармы только своими шкурными вопросами заняты. Только представьте, чего эти сволочи натворить могут, имея форму и оружие?
— Это верно. Но ты представляешь, какой из этого скандал получится? — задумчиво протянул майор.
— А если солдат на улицах среди белого дня убивать начнут, это не скандал? На нас же первых и укажут, что не сумели порядок в поселении навести, — не смог промолчать Димка.
— Так, солдат, ступай-ка ты отдыхать. Мне подумать надо, — приказал майор, отмахиваясь от парня как от мухи.
Скрипнув зубами, Димка молча поднялся и вышел из кабинета. Настя уже знала о случившемся и с порога принялась ругаться на чём свет стоит. Благо Нюська находилась у Димкиных стариков, и можно было не стесняться. Плюнув на все приказы и указания, Димка молча завалился на кровать и, прикрыв глаза, попытался расслабиться. Плечо ныло, настроение было хуже некуда, а тяжелее всего, что теперь придётся ещё и объясняться с матерью.
Больше всего он не хотел заставлять её волноваться. С того момента, как она, такая маленькая и седая, прижалась к его груди, сжимая своими сухими руками и тихо повторяя только одно его имя, парень старался делать всё, чтобы избавить её от проблем и тяжёлой работы. И вот теперь снова придётся делать вид, что никакого ранения нет, а бинты прятать под одеждой. Хуже всего было то, что рука повисла плетью и почти не слушалась. Выходит, несколько дней он не сможет приходить к родителям.
С другой стороны, в маленьком городке, переполненном людьми, подобное происшествие спрятать просто невозможно. Уже завтра весь посёлок будет старательно обсуждать каждый выстрел, а самое главное, каждый пересказ будет обрастать всё новыми подробностями. Так что самый простой способ как можно меньше волновать мать, это рассказать ей всё самому, явившись в дом к родителям живым и здоровым.
Но додумать свою мысль Димка не успел. Дверь прицепа распахнулась, и в кунг тяжело поднялся комендант гарнизона города. Кивком поздоровавшись с Настей, он мрачно посмотрел на лежащего солдата и, криво усмехнувшись, спросил:
— Ты как, ходить можешь?
— Конечно. Меня же в руку ранили, а не в ногу, — ответил Димка, недоумевая и наконец-то соизволив подняться.
— Тогда собирайся и поехали.
— Куда? — спросил Димка, окончательно растерявшись.
— Полицию трясти, — хищно усмехнулся майор.
— Нищему собраться, только подпоясаться, — ответил Димка старой поговоркой, снимая с гвоздя автомат и закидывая его на левое плечо.
— Думаешь, получится одной рукой стрелять? — с сомнением спросил майор, кивая на оружие.
— Я с любой руки стрелять умею, — пожал плечами парень.
— Интересно, где ты этому научился? — с интересом спросил комендант.
— На службе. Меня инструктор собирался на курсы снайперской подготовки отправить. Говорил, что у меня к стрельбе талант. Он и научил, как одной рукой с автоматом управляться.
— Хочешь сказать, что в случае заварухи в стороне не останешься? — продолжал допытываться майор.
— Эти гады вообще-то в меня стреляли, — огрызнулся Димка, решительно выходя из прицепа.
Растерянная Настя так и осталась стоять посреди кунга с открытым ртом. Потом, плюхнувшись на кровать, женщина возмущённо всплеснула руками, в полный голос произнеся:
— Ну и как это понимать? Я чего, пустое место? Пришёл, ушёл и даже не сказал, куда направляется.
Потом, немного одумавшись, Настя испустила очередной страдальческий вздох и, помолчав, добавила:
— А может, так оно и правильно. На то он и мужик.
Как оказалось, комендант города умел принимать жёсткие решения. По его команде был поднят в ружьё весь личный состав гарнизона, включая даже больных и раненых. Одним из таких инвалидов был и сам Димка. Солдаты уже грузились в четыре открытых «Урала». Колонну возглавлял видавший виды «уазик», в который и уселся однорукий майор, жестом указав парню его место в кабине второго грузовика.