Комсомолец Заика возглавлял пулеметный расчет «максима». Зимой в тылу врага лыжи, «максим», автомат, граната, нож — верные помощники бойца. Им и предоставлялось всегда «первое слово» при выполнении боевого задания.
Ночь выдалась прескверная — мороз, пурга, рыхлый снег, в котором тонут кони. Но идти надо!
Все и все «встали» на лыжи: бойцы, пушки, минометы, пулеметы… По бездорожью, по снежной целине, обходя укрепленные пункты противника, этой же вьюжной ночью полк вышел в тыл врага. Тактика действия — скрытность, быстрота, внезапность. Мелкие отряды автоматчиков врывались ночью в занятые немцами деревни, уничтожали захватчиков, а перед рассветом уходили в леса, чтобы избежать ударов авиации и артиллерии противника. Но бывало, что рейдовики «оседлывали» дорогу и удерживали ее сутки, двое, не давая гитлеровцам маневрировать резервами.
В начале декабря дивизиону, в котором воевал пулеметчик Заика, была поставлена задача занять населенный пункт и удерживать его во что бы то ни стало.
Дивизион был рассредоточен в лесу. Командир принял решение поначалу обстоятельно разведать линию обороны противника. Деревня расположилась у шоссе, на крутом берегу небольшой речушки, вода в которой и в двадцатиградусный мороз не замерзла: видно, где-то бил ключ. В разведку пошли две группы. Одну из них возглавлял помощник командира взвода Заика, вторую — командир отделения Рощупкин.
Темной ночью на лыжах, в белых маскировочных халатах бойцы скрытно подошли к деревне, заняли позиции для наблюдения. Но, видно, не совсем скрытно: гитлеровцы неожиданно атаковали разведчиков с левого фланга. Заговорила вся оборона деревни. Сначала Заика решил, что это даже хорошо, «засечем все огневые точки врага, определим его силы». Но уже в первые минуты боя положение стало просто угрожающим. Фашисты численностью более роты, при поддержке трех пушек, перешли в атаку на горстку смельчаков. А их и двух десятков не насчитывалось…
Отходить нельзя. Если отряд покинет занимаемые позиции, будет уничтожен в открытом бою; дальше вести бой тоже нельзя: отряд, не выполнив задачи, станет легкой добычей врага.
Заика в этом бою проявил находчивость, решительность, героизм. Подозвав к себе Рощупкина, приказал ему:
— Командование передаю тебе. Сам с красноармейцем Ивановым проберусь в деревню, ударим фашистам в тыл. Вы в это время отходите в направлении леса, параллельно шоссе…
Сливаясь со снегом, с «максимом» — тоже «лыжником» — в маскхалате, змеями поползли к селу…
Вот и первые дома. Один из них — довольно высокий. Подползли к нему. Кругом тишина. Бойцы быстро забрались с пулеметом на чердак дома и открыли прицельный огонь по фашистам. Не ожидавшие кинжального пулеметного огня с тыла, неся большие потери, в панике гитлеровцы стали пятиться к деревне, под прикрытие домов.
Заика и его боевой друг Иванов «переменили квартиру» и со второго этажа кирпичного здания снова ударили по фашистам. Гитлеровцы в полной панике: окружены!
Заика врывается в здание с большими окнами, где мелькает свет. В первой комнате пусто. Рывок, удар. Дверь распахнулась. Комната «по завязку» забита фашистами. В первые секунды они не поняли, кто ворвался к ним, видимо, рассчитывали, что кто-то свой. А разобравшись, закричали, заметались по комнате, в ужасе поднимая руки вверх и вопя: «Рус! Рус!» Наслаждаться такой картиной времени не было. В ход пошли гранаты.
Дав две-три очереди вдоль улицы «на память», двое отважных бросились к огородам.
Ранним утром на опушке леса под мощное «ура» друзья качали Заику. За героизм, за мужество, за военную смекалку, за боевое товарищество!
На исходе январь 1945 года. Бои идут на земле польской. И по-прежнему дружит с трудным солдатским счастьем сержант Заика.
Вновь назначенный командир полка знакомился о позициями части, с бойцами. Зайдя по пути в землянку третьего эскадрона, поздоровавшись, присел, закурил, повел солдатский разговор.
Бойцы рады побалагурить. Ведь не часто на войне выпадает свободная минута. Душевный разговор, смех, шутка сблизили солдат с командиром полка, те и стали смелее.
— Товарищ подполковник, разрешите задать вопрос?
— Давай, давай, — ответил командир.
— Говорят, что собака Гитлеру нос откусила. Правда это или нет?
Подполковник улыбнулся.
— А мы скоро встретимся с ним, увидим — откусила или нет. Если нет — сами откусим. И не только нос…
Землянка вздрогнула от дружного солдатского смеха.