Земляки до сих пор помнят слова Абдухала Токмакова, произнесенные им после возвращения с фронта.
— Трудно было расставаться с боевыми товарищами, с командирами: сроднила нас война. Но я знал, что и они, мои фронтовые побратимы, стосковались по мирному труду, по земле. Значит, снова будем в одном строю — в строю великой армии бойцов за коммунизм.
Это было двадцать лет назад. Давным-давно отгремели победные салюты, заросли траншеи и окопы, зажили раны бойцов. Далеко вперед шагнула наша страна. Стали взрослыми дети ветеранов войны, и они уже сами надели солдатские шинели. Но память человеческая будет вечно хранить те суровые дни и годы, великий и беспримерный подвиг Армии. Великая благодарность к воинам-освободителям будет вечно жить в сердцах миллионов людей — наследников славы отважных богатырей.
…Декабрь 1941 года. Сколько тревог, сколько переживаний за судьбу Родины! Красная Армия, ожесточенно сражаясь с численно превосходящим противником, отступает в глубь страны. В городах и кишлаках Узбекистана появились первые эвакуированные из оккупированных и прифронтовых районов. Многие семьи получили известия о гибели родных. Весь советский народ живет надеждой на скорую перемену событий. Вот-вот в бой вступят главные силы нашей армии, враг будет остановлен!
Последние известия люди слушают безмолвно, с горечью узнавая о том, что сегодня, как и вчера, снова оставлены родные города и села. Армии нужна помощь! И фронт ежедневно, ежечасно получает ее! Вчерашние рабочие и колхозники, школьники и студенты, одетые в солдатскую форму, выслушивают наказ матерей и сестер: «Не посрамите чести земли нашей, беспощадно бейте ненавистного врага! Ждем с победой домой!» И с этими словами в сердцах молодые бойцы отправляются туда, где решается судьба Отечества…
Так было и в кишлаке Дусам Улусского сельсовета в декабре 1941 года. Здесь провожали юношей на смертный бой с фашистским зверем. Собрались односельчане. В руках у них стопки лепешек, дыни, виноград, шерстяные носки или варежки. Каждый стремился хоть чем-нибудь согреть сердце человека, уходящего на войну.
Председатель колхоза Абдулла Оманов говорил кратко, взволнованно:
— Не печальтесь матери и сестры, жены и невесты. Настал час биться за Родину, за Советскую власть. Пусть знают фашисты, что узбекские джигиты вместе со старшим братом — русским народом будут драться плечо к плечу и разобьют ненавистного врага!
На митинге выступил председатель сельсовета Айсало Таджиев, ныне бригадир совхоза «Улус». Он сказал:
— Ждем вас с победой. Трудно будет — пишите: все пойдем на фронт! А врага разобьем!
Пора в путь. Отъезжающим дают по пиале чаю, как символ того, что они возвратятся домой и снова будут пить из этих пиал.
Мать Абдухала обнимает его, тихо звучат ее последние напутственные слова.
— Абдухал, передай привет Мумину — брату своему, помогай ему бить шайтанов. Увидишь второго брата — Ачила, скажи, что мы кланяемся ему. И ему помоги тоже.
Начались месяцы напряженной учебы — фронту нужны подготовленные бойцы! А потом звенящий задорными солдатскими песнями воинский эшелон взял курс на Запад.
Молодые бойцы из кишлака Дусам мчались громить фашистов на берегах великой русской реки. Здесь у стен славной волжской твердыни, Абдухал Токмаков мужественно держал слово, данное родным, землякам. Днем и ночью не расставался он со своим пулеметом, метко бил по ненавистному врагу, мстя за поруганные города и села, свято выполняя свой солдатский долг.
В январе 1943 года в жесточайшем бою под Первомайском Абдухал был тяжело ранен. Но, истекая кровью, он продолжал сражаться. Его друг Ачил Якубов был рядом. «Крепись, браток, — говорит он, — еще немного — и враг отступит, я сам тебя в тыл отправлю».
Поле перед окопом отважных пулеметчиков устлано трупами гитлеровцев, но неприятельские атаки продолжаются. Ствол «максима» раскален докрасна, надо дать передышку пулемету, но нельзя: гитлеровцы, как муравьи, прут и прут на линию нашей обороны.
Мины, снаряды, бомбы перепахали всю землю вокруг, а конца огненной круговерти не видно. Бой идет не на живот, а на смерть. Абдухал бьет, бьет по фашистской нечисти. Бьет до тех пор, пока голова бессильно не опустится на землю.
— Молодцы, устояли! — услышал пулеметчик чьи-то слова.
Это были наши танкисты. Сняв шлемы, они почтили память погибших солдат и повели свои грозные машины дальше, на Запад.