…Когда стало светать, Мироненко уже занимал удобную позицию для наблюдения. С восходом солнца перед ним открылась полная картина боевого порядка немцев. Танки, артиллерия, скопление пехоты, движение машин, — как на ладони. В миг включена рация, переданы точные координаты. Артиллерия метко поражает цели. Горят танки, взлетают в воздух пушки, мечется в панике гитлеровская пехота.
Противник подтягивал корпусную артиллерию и минометы. До двадцати пушек укрылось в тополевой роще. А на одном из деревьев притаился Мироненко. Смерть — рядом, фашисты вот-вот заметят героя. Но в эфир летят слова, равные приказу: «Бейте, где я, кругом фашисты с артиллерией».
Прошла минута, вторая, третья… Тишина. Мучительно долго тянется время. Советский боец вызвал огонь на себя, но молчит еще артиллерия. Почему молчит? И вдруг содрогнулась земля, зашатались, метнулись вверх, в небо деревья…
Не помнит Мироненко, что было с ним и сколько прошло времени с той минуты, когда в эфир рванулась просьба: «Дайте огонь на меня!» Очнулся он, как после сна, открыл глаза — вокруг тихо. Не поднимая головы, осмотрелся. Догорают танки, валяются изуродованные пушки и кругом трупы, трупы, трупы…
Снова пришел он в себя уже на руках своих друзей из батальона. Из госпиталя Петр Федорович был направлен в саперный батальон. По душе пришлась и полюбилась ему новая солдатская работа, эта новая военная специальность.
Это только на первый взгляд работа сапера — серенькая, незаметная. А на самом деле ей название — героизм! Недаром же говорят, что сапер только раз в жизни ошибается…
Одер остался за спиною.
Взвод саперов, которым командовал старший сержант Мироненко, расположился на окраине деревни. Новая, большая ответственность свалилась на него — заменить командира взвода, раненного при форсировании этой реки.
Саперы заняли подвалы — добротные, будто хозяева, когда строили их, знали, что здесь пройдет линия обороны.
Немцы долго ждать себя не заставили. Под прикрытием танков, артиллерийского огня, двинулись они в контратаку. Саперам были хорошо видны цепи наступающих: перед деревней — открытое, ровное поле.
Дружным кинжальным огнем советские солдаты заставили гитлеровцев залечь, а потом откатиться назад. Много зеленых «кочек» осталось лежать навечно перед деревней.
Не успели саперы свернуть «собачьи ножки», как снова сигнал к бою. В атаку шли фрицы в черных шинелях — гвардия бесноватого фюрера. И гвардии нашлось место на поле боя, рядом с зелеными «кочками».
…Саперы получили приказ проделать проходы через минные поля гитлеровцев. Задача усложнялась тем, что перед лесом — большой овраг. Дня два наши разведчики безуспешно пытались проникнуть в лес: наткнулись на боевое охранение. В завязавшейся перестрелке мало кто уцелел. Минное поле гитлеровцев было у самого леса, по ту сторону оврага. Ночью противник освещал подходы ракетами, автоматным, минометным и пулеметным огнем время от времени «прочесывал» их.
В расположение взвода Мироненко пришел командир батальона.
— Разрешите мне пойти на задание, — попросил его старший сержант. — Как-нибудь раскушу этот орешек, охмурю фрица…
Бойцы поддержали Мироненко. «Опытнее, храбрее, хитрее его — во взводе нет. Солдаты за ним идут, как за отцом».
— Быть тому! — сказал комбат. — Хорошо, братцы, пойдет Мироненко.
Помолчал минутку, потом добавил:
— Все-таки, Петр Федорович, возьми еще двух солдат. Помогут тебе, посмотрят, где будешь делать проходы…
Мироненко к заданию всегда готов. Захватил нехитрый саперный инструмент, несколько гранат, неразлучный автомат. Разорвал простыню на длинные ленты, скатал их и тоже взял с собой.
Через овраг не пробраться, решил обойти его. Солдат оставил в укрытии, далее пошел один. «Пошел» у саперов — это значит пополз, кошачьим шагом. Вот и граница минного поля. Сапер стал действовать щупом. Повиснут над землей осветительные ракеты, Мироненко распластается, в двух шагах не заметить его. Руки работают, как у музыканта. Сам солдат — осторожность и внимание.
Обнаружит мину, одними пальцами раскапывает, шепчет про себя: «Вот, она голубушка… Вот она противотанковая…» Отодвигает ее в сторону.
Сколько времени прошло, он не знает, усталости не чувствует, боли в руках нет. И сколько мин снял — тоже не знает. Но проход есть. Вот только колючую проволоку убрать осталось. Хорошо, если она без «сюрпризов». Повезло саперу. Проволочные заграждения оказались «немыми». Сделав ножницами проходы в проволоке, пополз к солдатам. Они уже устали волноваться за сапера.