НЕ ЩАДЯ ЖИЗНИ
Абдулхамид Джамалов родился в 1924 году в кишлаке Дамкуль Ферганской области. До войны закончил семилетку. До армии вступил в комсомол, работал в колхозе учетчиком.
В августе 1942 года добровольно ушел на фронт. Воевал на Третьем Украинском и Первом Белорусском фронтах. Дважды ранен. В 1944 году на фронте вступил в ряды КПСС.
За боевые подвиги в войне с немецко-фашистскими захватчиками награжден тремя орденами Славы и шестью медалями.
Демобилизовался из рядов Советской Армии в 1947 году. В настоящее время работает в колхозе «Победа» Ферганского района.
Робким, застенчивым пареньком пришел Абдулхамид Джамалов в 86-й отдельный истребительный противотанковый дивизион. Стрелковая дивизия, в которую входил дивизион, находилась далеко от линии фронта. Шло обучение прибывшего пополнения, доукомплектование подразделений, понесших урон в жестоких боях.
Уже на третий день после прибытия новичков все стало на свои места. Был зачитан боевой расчет. Абдулхамид назначен наводчиком орудия. Свою военную специальность он не представлял, пушки видел только из экранах кинотеатра, но весь горел желанием научиться бить фашистов, чтоб выполнить наказ односельчан.
Дни летели быстро. Фронту требовались резервы. Командиры стремились как можно быстрее обучить молодых бойцов науке побеждать.
В расчете дела шли хорошо. Джамалов со своими боевыми товарищами сдружился. Расчет стал единой дружной семьей. Номера расчета — замковый, ящиковый, наводчик, шофер тягача, подносчик снарядов, командир расчета — все они ухаживали за орудием, как за малым ребенком. Научились понимать друг друга с полуслова. Боевые стрельбы на полигоне, тактические учения в поле расчет проводил на хорошо и отлично.
Весна шагала по Сибири. От легкого утреннего морозца и следа не оставалось солнечным днем; в лесу еще лежал снег, а на проталинах уже пробивалась трава. Шло великое обновление природы. И вот в такой весенний день дивизия получила приказ: на фронт! Солдат охватила радость: идем в бой! Джамалов, выбрав свободную минуту от сборов и погрузки боевой техники в эшелон, присел в теплушке на нарах. Надо послать весточку домой: он едет на фронт.
«Настал час, — писал он, — когда я иду на фронт. Горжусь, что мне доверили грозное оружие — пушку. Из нее буду громить фашистскую нечисть. Обо мне не волнуйтесь: здоров, настроение боевое, товарищи хорошие, командиры храбрые».
Письмо закончил словами: «Кланяюсь всем в кишлаке». Сложил треугольником исписанный лист бумаги. Спрыгнул с нар и удивился: повсюду на нарах сидят солдаты, тоже пишут письма. Когда вошли в теплушку? Не заметил.
Каждый занят большим человеческим делом: перед отправкой эшелона на фронт — разговаривает с домом. Возможно, последний раз, в последнем письме живой солдат говорит с родными. Война без потерь не бывает…
Спрыгнул на землю, рысью помчался к зданию вокзала, и в это время послышалась протяжная команда: «По вагонам!»
«Ох, беда, не успел. Ну, ладно, по пути опущу письма».
А через пять минут эшелон уже набирал скорость, оставляя позади станционные здания. Провожающие кричали вслед эшелону:
— До свидания! Бейте Гитлера! Приезжайте домой!
Колеса теплушки выстукивают: «На фронт… На фронт… На фронт…»
Город растаял вдалеке. Солдаты от двери расселись на нарах. Пошел солдатский разговор, и сводился он к двум главным темам: как разбить фашистов, освободить родную землю, свой советский народ? Второе — о доме. Что сейчас там делают, как живут? Побывать хотя бы минутку там.
Эшелон отмеривал версты. Солдаты ехали на фронт.
Много дней прошло с того памятного апрельского утра, когда солдатский эшелон взял курс на Запад. Много тысяч километров прошел по фронтовым дорогам боец.
Дивизия продолжала преследовать отступающего врага. «Перешагнули» Днепр. Расчет противотанкового орудия не отставал от пехоты. Шел в первых рядах атакующих. С каждым боем наводчик Джамалов проникался все большим уважением к своей пушке: хорошо берет любую броню, шрапнелью тоже прекрасно косит гитлеровских молодчиков.
День только начался, а уже отбита не одна контратака фашистов. Танки, самоходки, резервные пехотные части бросает в бой фашистское командование, не считаясь с потерями. И гитлеровцы идут на явную смерть. Что это, патриотизм? Верность фюреру? Нет! Дело не в этом. Пленные показывают, что есть приказ Гитлера: за отступление расстреливать на месте.