…Гитлер тщательно готовил Берлин к обороне. Город был превращен в настоящую крепость с тремя рубежами обороны. Сама столица фашистской Германии была разделена на девять секторов обороны, и в девятом сектора находились здания государственных учреждений. В Берлине насчитывалось более 400 дотов и железобетонных бункеров с мощной огневой системой.
Некоторые из них имели до шести этажей. И каждый из этажей — это минометы, пулеметы, гранаты, фауст-патроны, автоматы. Это пристрелянный и простреливаемый каждый метр подходов. А гарнизон таких бункеров достигал тысячи человек. В городе насчитывалось более двухсот тысяч отборных, фанатически преданных Гитлеру войск. Это помимо фольксштурмовских формирований «гитлерюгенда».
Фашистское командование требовало от войск — Берлина не сдавать. Всем красноармейцам и офицерам было ясно, что бои предстоят ожесточенные, но настроение у всех было приподнятое, больше того, праздничное! «Ведь, подумать только, дошли! Как ни было трудно, а дошли до тебя, фашистский Берлин».
— Да! Очень трудная задача стояла перед советскими бойцами. И, тем не менее, они с честью выполнили ее, покрыв свои боевые знамена неувядаемой славой!
О боях в Берлине, о штурме фашистской цитадели — рейхстага рассказывает герой этих боев — Каримджан Исаков.
В ночь на 16 апреля 1945 года в Берлине стояла необычная тишина. Даже воздушных тревог не было. Но в три часа ночи земля вдруг задрожала от страшного нарастающего гула, идущего с востока. Началась новая, крупнейшая во второй мировой войне операция Советской Армии — Берлинская операция. Бойцы ликовали! Бывалые фронтовики улыбались в усы, пытаясь держаться солидно. А молодежь не скрывала своего восторга, всюду слышен один разговор: «Даешь Берлин!»
Подошел ко мне молодой солдат — лицо румяное, нос курносый, глаза голубые, на щеках, когда смеется, появляются ямочки и задает вопрос: «Правда, что Гитлер хочет сдать Берлин американцам?»
Посмотрел я на него внимательнее — на лице этакая стариковская озабоченность.
— Что, боишься, тебе не достанется воевать в Берлине?
— Нет, — серьезно ответил он, — отец мой погиб, защищая Москву. Перед боем писал мне в письме: «Миша, если я не дойду до Берлина, ты, сынок, постарайся дойти и фамилию нашу — Иванов — на рейхстаге напиши». Дома я поклялся завет отца выполнить, от Днепра с боями иду, а под конец такое дело, солдаты говорят!
— Ничего, Миша, не унывай. Наше командование знает, что делать. Возьмем Берлин, рейхстаг тоже возьмем и фамилию вашу на самом видном месте напишем.
Солдат улыбнулся.
— Спасибо, товарищ парторг. Успокоили вы меня.
Да, фашистское командование готовилось сдать Берлин американо-английским войскам. Оно, по сути дели, совершенно обнажило свой Западный фронт, перебросил основные силы против нас. Возвели на пути наступающих советских войск мощные рубежи обороны. Общая ее глубина, включая и укрепления Берлина, достигала 100 километров. Здесь была сосредоточена миллионная армия с тысячами орудий, танков, самолетов. Думали, что Советская Армия не преодолеет весь этот заслон. Куда там!
Наступление наших войск открыли мощные залпы артиллерии, бомбовые удары авиации. За огневым валом устремились пехота и танки. Свет 140 прожекторов ослеплял вражеских солдат. Командование трех наших фронтов, штурмующих Берлин, бросило в бой 41 тысячу стволов орудий и минометов, более 6 тысяч танков, 8 тысяч самолетов. Земля фашистская гудела и стонала от нашего огня и стали. Солдат Страны Советов вел последний бой с фашистскими бандами.
Нашему батальону и соседнему (им командовал капитан Неустроев) дали Красные знамена: кто быстрее водрузит знамя Победы над рейхстагом. По взводам раздали красные флажки — отмечать последние рубежи, где наши воины ведут бои.
Перед штурмом мы заняли здание Министерства внутренних дел. До рейхстага оставалось метров триста. Но эти триста метров открытой площади представляли собой поле огня и смерти. Пули, мины, снаряды падали на каждый ее сантиметр. Казалось, мышь и та не пробежит, не то, что человек.
Рейхстаг опоясан рвом, залитым водой, целой системой траншей, вокруг — сплошное минное поле.
Готовимся в штурму. Комбат Василий Давыдов говорит мне: «Каримджан, скажи солдатам пару слов, ведь идем для многих в последний, смертельный бой».
А что сказать? Все как будто сказано. В большой подвальной комнате собралось много солдат, все чего-то ожидают, хотя все известно, как таблица умножения. Только давай сигнал атаки.