— С Женей мы живем хорошо, не ссоримся. Не нервничаю из-за пустяков. Когда она уходит в институт, остаюсь один дома. Начинаю привыкать к новой квартире.
— У меня здоровье ухудшается с каждым днем, больше трясет и чувствую себя хуже. Женя по-прежнему запурхалась с институтом. Много спит и мало работает, что будет, не знаю.
— Вот сейчас я лег лечиться в больницу, какой будет результат, не знаю. Но надеюсь, что меня хотя бы подлечат. Женя должна приехать в мае защищать диплом. Она обещала ко мне в июне зайти. Не знаю даже, как произойдет наша встреча, но я постараюсь себя сдержать.
— Бандероль от тебя получил. Рубашка мне очень понравилась, и я сразу ее надел. Записи на пленке мне тоже очень понравились. Ты, конечно, удивишься этому письму, узнав почерк Жени. Да, она сейчас у меня в гостях, приехала в Красноярск на защиту, в прошлом году не успела подготовиться. В здоровье изменений нет, наоборот, стало хуже после нашей больницы, хотя поставили новый диагноз и проводили новое лечение.
— Да, я тебе уже писал, что у меня была Женька, наведывалась. Я ей сказал, чтобы больше не приходила и не ждала, когда я «загнусь»…
Резко звякнули пружины кровати, когда Олега приподняли и выгнули дугой спазматические судороги.
— На бок тебя повернуть или на спине полежишь?
— Подтяни к изголовью, оставь на спине, — снова угадываю по движению искусанных губ.
Он недвижим, и, чтобы его повернуть или подтянуть, нужна немалая сноровка, каждое движение оборачивается для него невыносимой мукой. Подсовываю под его исхудавшее — кости да кожа — тело руки и чувствую, как оно напрягается в ожидании неминуемой боли. Пока устроил поудобней, сам от страха взмок.
— Сейчас сон видел, — угадываю по губам. — Будто я маленький иду от ворот, а деда на шубе лежит. Протягивает руки, зовет меня… А я думал, что забыл его лицо. Ведь мне пять лет было, когда он умер…
С балкона в белесой дымке видны синеватые, небритые сопки. Первая, вторая, третья… Ветер гонит по незамощенной улице облака пыли, бумажные клочья. Размял сигарету, прикусил зубами фильтр. Отжал крышку японской зажигалки, чиркнул по кремню колесиком-кресалом. Оранжевая капелька повисла над фитильком и тут неожиданным порывом ударил ветер. Еле успел прикрыть зажигалку ладонью. Метнулся огонек, затрепетал, но не погас…