Выбрать главу

«Оба мы были молоды, — вспоминал маршал Конев о первой встрече с Фадеевым на страницах своих мемуаров («Сорок пятый»). — Мне шёл двадцать четвёртый, ему — двадцатый, симпатизировали друг другу, испытывали взаимное доверие. Он нравился мне своим открытым, прямым характером, дружеской простотой, располагавшей к близким и простым товарищеским отношениям. Эта дружба, завязавшаяся во время долгого пути через Сибирь, окрепла на самом съезде».

Они не раз ещё встретятся. В самое тяжёлое время битвы за Москву Фадеев приедет на Калининский фронт вместе с группой писателей. Вскоре в московских газетах появятся его очерки, рассказывающие о том, как дерутся войска генерала Конева. Они не раз будут встречаться и на войне, и после войны. В том числе и на премьерных спектаклях МХАТа, восхищаться игрой несравненной Ангелины Степановой, жены Фадеева.

А тогда, в 1921‑м, они попали сперва не на съезд, а снова на войну. За несколько дней до открытия X съезда большевистской партии в Кронштадте, главной базе Балтийского флота, вспыхнул мятеж. Мятежные матросы, солдаты гарнизона и примкнувшее к ним население военного городка выдвигали в основном экономические требования. Не доверяя большевикам, они выбросили лозунг: «Власть Советам, а не партиям!»

Первый штурм был отбит. Во втором штурме приняли участие делегаты только что открывшегося в Москве X съезда РКП(б). Среди них были комиссары Конев и Фадеев. Конев, как артиллерист, во время штурма находился на косе Лисий Нос, где была установлена батарея тяжёлых орудий. Орудия вели огонь по крепости, поддерживая атаку ударного коммунистического батальона, в котором было много делегатов съезда. Большая часть восставших погибла. Около 8 000 ушли по льду в Финляндию. Остальные сдались и ответили за всех: 2 103 были расстреляны. Репрессии органов ЧК в отношении участников мятежа были очень жестокими. Потери среди штурмовавших крепость тоже оказались большими. Сейчас в Санкт — Петербурге рядом с Троицким собором Александро — Невской лавры находится братская могила, на плите надпись: «Памяти жертв Кронштадтского мятежа. 1921».

После возвращения из Москвы Конев был снова направлен на Дальний Восток, но теперь уже на должность комиссара штаба Народно–революционной армии Дальневосточной республики. Штаб НРА ДВР находился в Чите. Летом 1921 года в должность командующего войсками ДВР вступил В. К. Блюхер.

В этот период Блюхер со своим штабом пытается сформировать из разрозненных подразделений Красной Армии и партизанских отрядов регулярные части, которые смогли бы решать любые тактические задачи на поле боя. В первую очередь необходимо было выстроить централизацию, систему подчинения, где всё могло управляться единой волей и из единого штаба. Для этого в первую очередь необходимо было ликвидировать партизанщину, при которой каждый командир партизанского отряда оставался и батькой, и атаманом, и верховной властью. Доклад, с которым выступил в июне 1921 года Блюхер, прекрасно характеризует не только ситуацию, существовавшую в тот период в НрА ДВР, но и самого Блюхера. Вот краткие выдержки из него: «В расплывшемся болоте штабов почти отсутствуют работники, преданные интересам революции. Должности заняты опытными, прекрасно подготовленными техническими специалистами, по оценке своей почти исключительно принадлежащими к группе… бывших офицеров каппелевских и семёновских частей. В армию они пошли ввиду своего безвыходного положения… При материальной необеспеченности и отсутствии идейной связи с армией они являются богатым материалом для японского шпионажа». И далее: «Необходимы строгие меры… чтобы армия не разлагалась и могла оказаться боеспособной».

Герой гражданской войны, отличившийся во время сражения на Перекопе и во многих других боях, кавалер ордена Красного Знамени № 1 Василий Константинович Блюхер был незаурядной личностью, обладавшей высокими качествами командира и организатора. Он в короткие сроки с помощью своего штаба и преданных командиров сумел создать боеспособную армию. Вскоре на её основе был сформирован Приморский военный округ.

Летом 1921 года обстановка на Дальнем Востоке начала накаляться. Активизировались отряды казаков генерала Семёнова, возобновили свои претензии японцы, а с юга начала вторжение орда барона фон Унгерна.

Фон Унгерн — Штернберг со своей Конно — Азиатской дивизией, состоящей из монголов, казаков, белогвардейцев, бурят, татар, башкир, японцев и ещё десяти языков, пересёк границу ДВР и начал опустошать русские сёла и станции, двигаясь вдоль железной дороги. Этот поход действительно чем–то напоминал набег древних монголов, которые предавали огню и мечу всё, что попадало под копыта их коней.