«Кто вас атакует? Кто атакует?» — нервно запрашивала база.
И фашистский радист с ужасом ответил: «Призраки!»
Дед собирался осматривать ульи. Ворчал:
— Ох, погода!.. Не миновать дождя. Пчела сегодня сердитая! — и надевал толстые штаны, толстую ковбойку, шляпу с густой сеткой на лицо и шею.
— Неужели так опасаетесь их? — усмехнулся дачник Митя. — Ай да пчеловод!
— Я их не боюсь, — отвечал дед, наглухо застёгивая ворот рубахи. — Несколько жал — что они мне? Да и пчелиный яд целебен… для нас. А для неё: укусила — жала лишилась, жизни лишилась… Не за себя я боюсь. Мне их надо уберечь!
Про подвиги очень интересно читать или слушать: сидишь, переживаешь. Но вот если самому там оказаться, «внутри подвига»?
Лёня — человек очень мирный, в настоящие серьёзные переделки раньше не попадал. Однако скоро ему такая возможность представилась.
Старшина Старшинов построил их, и — шагом марш! — они отправились на полигон борьбы за живучесть. А что это такое? А это особые помещения, где молодые матросы учатся тушить корабельные пожары, заделывать разные пробоины, учатся водолазному делу…
Лёня шагал в ногу, распевал строевую песню с лихим припевом: «Ты красотка, милая подлодка», а сам размышлял. Он уже понял: армия — это тебе не школа и не пчелиное ПТУ. Здесь надо всё схватывать быстро. Лучше — с первого раза. Поэтому Лёня шёл, а внутри себя готовился: сразу прийти и сразу начать бороться за живучесть.
Но бороться пока ни с кем не потребовалось. Они пришли в простой учебный класс, где им стали рассказывать, как надо себя вести в опасной ситуации — например, если корабль получит пробоину.
Через несколько дней они перешли в другой класс, где стали учиться заделывать пробоины всухую…
Стена, к ней приделан кусок трубы. Ты по команде хватаешь специальные приспособления и начинаешь эту пробоину заделывать.
Старшина Старшинов смотрит на секундомер:
— Так, матрос Голубев выжил, матрос Шаландин утонул… Что же ты, Шаландин? А ещё такая «водоплавающая» фамилия!
А Слава Шаландин глазами невинно похлопывает.
— А что, — говорит, — товарищ старшина, разве лодки очень уж часто тонут? Мы что-то не слыхали…
— Не слыхали вы, матрос Шаландин, потому, что на подлодках служат отменные моряки. И чтобы вам таким стать, после занятий останетесь на самоподготовку. Ясно?
— Ясно, — отвечает Славка кисло-сладким голосом: мол, придирается старшина.
Глядя на это, нахмурился бывалый моряк:
— Лодки действительно тонут очень редко. Но вам, Шаландин, вполне хватит и одного раза…
Как там Шаландин учился на самоподготовке, Лёня не знал. Но зачёты по теории сдали все. И вот начались практические занятия…
«Лишь бы мне не с Шаландиным досталось», — думал Лёня.
Но ему досталось именно с Шаландиным!
Они влезли в учебный отсек, железную продолговатую комнату с полукруглым потолком, услышали, как старшина Старшинов плотно задраивает люк… Пахло сыростью, было холодно и парко, словно в нетопленой бане.
— Надо спасательные средства проверить, — сказал Лёня излишне бодро. — Так, вот они: зажимы, пластыри, упоры…
Шаландин стоял у стены, напряжённо озираясь.
— Слушай, Лёнь, а как мы отсюда выбираться будем в случае чего?
Спокойно, сказал себе Лёня, злиться я не буду, нам сейчас надо… Но что им сейчас надо, решил уже не Лёня. Коротким лаем загрохотал звонок. И сейчас же из железной стены — переборки — ударила вода. Секунду Леня смотрел на неё. Но только секунду!
— Слава! Распорку!
И сам уже схватил длинную железную палку-распорку, на конце которой приделан толстый крут. Этот круг матросы уткнули в пробоину. Теперь надо было раскрутить специальную ручку, чтобы распорка стала длиннее и другим концом крепко упёрлась в противоположную стену. Шаландин крутил что есть сил. Но палка не удлинялась. Наоборот! Она укорачивалась.
— Быстрей! — Лёня оглянулся. — Да что же ты делаешь?!
Шаландин, оказывается, крутил не в ту сторону… А воды в помещении было уже почти по пояс. Стал Славка крутить в обратную сторону, а секунды-то идут. И вдруг снова заголосил звонок тревоги. Наверху, почти под потолком, начало хлестать из трубы. Тяжёлая струя ударила вниз. И надо же — точно Лёне в затылок… Держись, рязанец!
Но здесь Шаландин сделал несколько последних поворотов ручкой. Задраено!.. Но из трубы-то хлещет. Лёня схватил приспособления, которыми заделывают трубы.
— Давай-ка, Славик, подставь мне спину! — кричит Лёня. — Я иначе не дотянусь!