— А как у него насчёт мощности? — спросил Коновалов Василий. — Насчёт мощности не пробовали?
— Нет, — отвечают ему товарищи. — Не решились. Скорость у него бойкая, а насчёт мощности не испытывали.
Завели солдаты пружину. Привязали к трактору кружку и запустили. Буксует трактор на мокром от солдатских сапог полу, но тянет.
— Кружка алюминиевая. Что в ней весу! А он должен минимум шесть пятикорпусных плугов тянуть в сцепке, а то и все десять.
Прицепили солдаты к трактору молоток тяжёлый.
Трактор ни с места, дрожит — колёса впустую крутятся. Потом вдруг хрястнуло в нём что-то внутри, тоненько завыло и смолкло.
— Эх, — сказал солдат Андрей Васнецов. — Не сдюжил. Сломался.
А тут как раз открывается дверь — входит командир взвода лейтенант Никоверов.
Солдаты, как положено, встали по стойке «смирно». Отрапортовали: мол, отдыхают в данный момент после несения караульной службы.
— А это что? — спросил лейтенант Никоверов.
— Трактор.
Лейтенант Никоверов взял трактор в руки, окраской полюбовался. Попробовал завести…
— Это что же? Зачем вы его поломали?
— Не выдержал испытания — слабый… И все агрегаты слабые…
— Соберёмся по рублику — новый купим. Потому что подарок. Для младшего брата Василия Коновалова. На его день рождения.
— Этот брат младший, стервец, ничего, кроме техники, не признаёт!
Повертел лейтенант Никоверов трактор в руках. Бровями подвигал. Поставил легонько в задумчивости.
— Что же вы будете другой покупать? Он таким же слабым окажется… Тут у него и коробки скоростей нет. И подвески какие-то жёсткие. И вообще несерьёзно устроен…
У Алёшки-то, у Коновалова, день рождения!
Мама ему костюм подарила.
Папа — велосипед двухколёсный.
Сестра Нина — книгу.
А к вечеру ближе, когда уже пришли к Алёшке нарядные друзья и подруги, подкатила на велосипеде тётя Полина — почтальон.
— Алексей Коновалов! — кричит. — Тебе тут посылка. Иди распишись в получении.
Алёшка вывел крупными буквами на квитанции своё имя, фамилию и ещё восклицательный знак.
— Это мне брат Василий прислал!
Поставили ящики на пол, отвёрткой крышку подковырнули. И обомлели.
Стоит на полу «К-700». Оранжевый. Тяжёлый. Серьёзный. Детали друг к другу подогнаны хорошо. И всё какое-то не игрушечное. Это Алёшка сразу почувствовал.
— Не хватать! — сказал он. — Тут письмо есть. Сначала письмо прочитаем.
Стал Алёшка читать по складам. Но сестра Нина письмо у него отобрала от нетерпения.
Вот что было в нём написано:
«Алёше Коновалову на день рождения. От подразделения ракетчиков Н-ской части.
Трактор «К-700».
Под руководством лейтенанта товарища Никоверова делали:
ходовую часть — рядовые Андрей Васнецов и Максим Кожин,
трансмиссию — рядовой Булат Хаджибеков,
коробку скоростей — ефрейтор Ефимов,
мотор с двойным пружинным заводом — сержант Иванов и сержант Бодя,
окраску и никелировку произвёл рядовой Коновалов.
Пользуйся, Алёшка, вникай. Пружины к мотору изготовлены из наивысшей военной стали.
Шлём тебе солдатский привет и наилучшие пожелания».
Юрий Качаев
В ВОЗДУХЕ — ПЕРЕХВАТЧИК
Экипаж приехал на аэродром, когда уже занимался мутный рассвет. По бетонированной площадке с сухим шорохом вперегонки бежали языки позёмки. Небо было низкое, и по нему летели серые снеговые облака.
«Да, баллов шесть, синоптики правы», — подумал капитан Стрельников, подходя к вертолёту.
В машине уже возился техник, проверяя узлы и антиобледенители. Мотор вертолёта гудел сдержанно и ровно.
— Опять что-нибудь стряслось? — крикнул техник, высовываясь из кабины.
Капитан кивнул, отворачивая лицо от обжигающего ветра. Пятнадцать минут назад на заставу пришло сообщение, что обнаружено нарушение границы. Пограничники увидели на контрольно-снеговой полосе следы двух человек, которые прошли в нашу сторону.
Следы были давние, и поисковая группа заставы не сможет догнать нарушителей. Те, по расчётам, уже вышли на автостраду и могли уехать в глубокий тыл.
Оставалось одно средство — вертолёт. Поэтому экипаж Стрельникова подняли прямо с постели…
— Готово, — сообщил техник, выбираясь из кабины.
Члены экипажа один за другим влезли в вертолёт. Двигатель взревел, и машина легко поднялась из наметённого ветром сугроба.
Изредка вертолёт встряхивало, и снаружи словно стучали кулаком. Это по обшивке наотмашь хлестали снежные заряды.
«Снос — тридцать градусов, — по приборам определил Стрельников. — При таком ветре неудивительно. Сделаем поправку».
Машина шла на минимальной высоте. Внизу бежала лента автострады. Она была чёрной, потому что снег на асфальте не задерживался.
В шлемофоне капитана прозвучал голос. Говорили с заставы. Дежурный сообщал, что местные жители видели двух незнакомых людей, когда они усаживались в попутную машину-грузовик. Номер грузовика 16–38.