Проснулся Толокно вечером, на закате солнца. Командир подразделения капитан Смирнов собрал в овраге своих людей, осмотрел их, проверил снаряжение и спросил каждого о самочувствии.
— Я всегда чувствую себя хорошо, товарищ капитан, — ответил Толокно командиру.
— А почему — всегда? — заинтересовался капитан.
— А по необходимости, — объяснил Толокно.
— А вы как? — спросил Смирнов у сапера Куткова.
— Ничего, товарищ капитан, — четко отозвался Кутков. — Я не чувствую, а думаю, меня чувство не касается…
— Ну, достаточно рассуждать, — произнес капитан Смирнов. — Нам скоро снова пора идти вперед — на закат солнца, жать врага во тьму!
Капитан указал рукой на заходящее большое солнце, сияющее светом по облакам и по небу; бойцы посмотрели в великое пространство, ожидающее их, — потоки разноцветного света на небе походили сейчас на играющую торжественную музыку.
Затем капитан объяснил бойцам их задачу на нынешнюю ночь. Следовало теперь же вместе с приданной саперному подразделению группой разведчиков выйти к речному руслу, найти место для переправы танков и сделать отлогий выход в отвесном берегу реки в сторону противника; а потом, после этой работы, нужно двигаться вперед на танках вместе с десантной группой пехоты и по приказу сигналом вонзиться в землю и отработать систему траншей, укрытий и блиндажей.
— Бойцы и товарищи! — сказал командир. — Мы ведем дороги на закат солнца и мы, равно и одинаково, должны нашим же трудом и боем упредить, превозмочь его обратное движение на нас. Мы, красноармейцы, мы для врага то же самое, что обратный клапан в машине, который только в одну, как раз в ту сторону, — он показал рукою на запад, — открывается, а назад — нипочем, назад он стоит намертвую… Я так считаю, что достаточно и хватит этому огненному утюгу войны ползать по нашей земле — ей хлеб пора рожать!
— Пора! — сказали бойцы, и душа их тронулась болью и воспоминанием.
И после заката солнца они пошли во тьму, нагруженные инструментом для работы и оружием против смерти.
Затемно разведчики привели саперов к речному потоку. Иван Толокно и другой сапер, Петр Расторгуев, осторожно пошли вниз по течению, чтобы осмотреться в местности.
Толокно вышел на лед; лед был тонок и под ним близко чувствовалась живая вода. Сама по себе река была неширокой, но все же она текла поперек наступления и обороняла врага. «А ведь река русская! — подумал Толокно. — Только она сейчас не в руках».
В небе засияли две ослепительные ракеты врага, и вся река и пойма ее озарились неподвижным пустым светом. Иван Толокно лег на живот и пополз. Впереди себя он расслышал равномерное пение воды, будто она там стремилась свободно, а не подо льдом.
Разведчики уже вышли на тот берег и тайно проникли далее по земле, чтобы наблюдать неприятеля и чтобы в нужде и опасности помочь своим саперам.
Толокно дополз до подтаявшего, не терпящего тяжести льда и увидел, что вода впереди выходит из-под покрова наружу и струится на воле, шумя на перекате по каменистому беспокойному ложу. Толокно сполз в воду по опустившемуся под ним льду. Он попробовал воду рукой и решил, что в ней можно обтерпеться.
Толокно и Расторгуев пошли пешком по шумной обнаженной воде. Глубина здесь была малая, иногда вода не покрывала и сапогов; однако древние камни, размером по высоте в целого человека, создавали неодолимую преграду машинам для перехода реки вброд.
Толокно и Расторгуев озадачились; все здесь было бы удобно, но великие камни лежали по всему перекату, от берега до берега, а выше и ниже переката река уже имела глубину, и вброд ее переступить невозможно.
Капитан Смирнов подошел к своим бойцам прямо по водяной целине и сказал им, что здесь надо немедля устроить брод.
— Толом, что ль, грузные камни будем рвать? — спросил Расторгуев.
— Еще чего! — сказал Толокно. — Огнем тут будем шуметь, когда немец невдалеке надзирает! А потом он тут нам половодье устроит…
— Сдвинем камни вниз вручную, — сказал командир.
— А силы хватит у нас? — усомнился Расторгуев. — Камень здесь в грунт врос, это неподъемное дело! Его и не расшатаешь, ишь он — леденеет и мокнет, как лаковый стал…
— Ничего, возле смерти человек сильнее, — высказался Толокно.
Две мины рванулись неподалеку и въелись осколками в лед, согревая его в воду.
Капитан через связного передал приказ командиру разведывательной группы: начать ниже переката затяжной маскировочный бой; а всех саперов капитан собрал работать на перекат. Однако немцы, не зная ничего точно, чувствовали намерение русских и вели ощупывающий минометный огонь по району переката. Саперы же не могли ответить врагу огнем, чтобы не обнаружить себя; они ютились в тенях за могучими камнями, в тяжелой воде, до боли в сердце остужающей их терпеливые тела, отчего каждый, наблюдая в дальней ночи какой-то пожар, хотел полежать немного в огне того пожара, чтобы согреться.