Во всей полосе Западного фронта шириной шестьсот километров и глубиной свыше двухсот километров развернулось гигантское сражение, известное под названием Смоленского. Враг рвался к Москве. Но путь его был усеян трупами гитлеровцев. Красная Армия оказывала героическое сопротивление.
— И все же есть выход! — сказал Жуков, бросив карандаш на стол. — Нужно ускорить выдвижение войск из Сибири, быстрее формировать новые дивизии, создавать ополченческие полки. Наконец, помочь выдвижению частей с других фронтов. Нужны новые прочные рубежи обороны.
— Где, когда возводить эти рубежи? — в сердцах ответил Тимошенко. — Это же надо под самой Москвой их строить!
— Я сказал свое мнение, — настаивал Жуков. — Иначе мы так и будем дробить силы.
— Я не решаю эти вопросы. Я теперь не нарком обороны, а командующий фронтом.
— Но ты, как и я, в составе Ставки Верховного Командования. Так давай вместе думать и предлагать план.
Раздался резкий, требовательный звонок телефона. Звонили из Кремля. Трубку взял Георгий Константинович.
— Где сейчас Тимошенко?
— У меня в кабинете, — ответил Жуков.
— Возьмите свои рабочие карты и приезжайте на дачу товарища Сталина.
Георгий Константинович глянул на часы. Было три часа ночи.
— Сталин вызывает. И тебя, Семен Константинович. Думаю, что надо просить войска для создания новых рубежей.
— Хорошо. Я согласен. Но мне кажется, не за этим нас вызывают, — не досказав своей мысли, ответил Тимошенко.
В комнате за столом сидели все члены Политбюро. Жуков догадался: будет неприятный разговор. Вид у всех мрачный.
Сталин стоял посредине комнаты, держа погасшую трубку. Это признак плохого настроения. Повернувшись боком и не глядя ни на Тимошенко, ни на Жукова, он сказал:
— Мы хотим назначить командующим Западным фронтом вас, товарищ Жуков. Какое ваше мнение?
Тимошенко молчал, а Жуков возразил.
— Товарищ Сталин, — сказал он, — частая смена командующих фронтами тяжело отразится на ходе сражений наших войск на западе. — И добавил, что Тимошенко сделал много полезного, командуя войсками этого фронта, поэтому освобождать его сейчас, в тяжелый момент, нецелесообразно. Нужны другие меры, чтобы остановить врага.
Калинин поддержал мнение Жукова.
— Может быть, согласимся с Жуковым? — спросил Сталин у членов Политбюро.
Все они одобрили это предложение. Сталин раскурил трубку, прошелся по комнате и сел за стол, заваленный бумагами. На краю, свисая к полу, лежала карта.
— Вам надо выехать на фронт, — сказал он, глядя на Тимошенко. — Итак, послушаем товарища Жукова. Какие можно принять меры, чтобы надежно защитить Москву?
Жуков обстоятельно доложил, что противник стремится рассечь фронт обороны советских войск и окружить наши войска на западе. Его цель: выйти во фланг и в тыл Юго-Западному фронту. На Москву он, видимо, будет наступать, когда ликвидирует угрозу флангу своей центральной группировки со стороны Юго-Западного направления.
— Что вы предлагаете? — спросил Сталин.
— Укрепить фронт Тимошенко, передав ему еще не менее трех армий, усиленных артиллерией.
— Но Ставка приняла решение обеспечить стык между войсками Северо-Западного и Западного направлений, и там развертываются две армии, — словно подсказал, не возражая категорично, Сталин. — Еще две армии включены на линии городов Старая Русса — Ельня.
Не отвергая своего предложения, Жуков, когда замолк Сталин, сказал:
— Мы подготовили план развертывания на дальних подступах к Москве еще одного фронта — фронта Можайской линии. В него надо включить три армии, формируемые из дивизий пограничных и внутренних войск НКВД и Московского народного ополчения.
— С этим Ставка согласна. Кого мы поставим командовать?
— Генерала Артемьева, — ответил Жуков.
— Нужно такие же мероприятия провести на Северо-Западном и Юго-Западном стратегических направлениях, — предложил Сталин. Он обвел всех глазами. Возражений не последовало. — А теперь предлагаю поужинать. Видимо, наш товарищ Жуков перестал регулярно питаться. Похудел.
Разговор о том, что необходимо предпринять еще, чтобы остановить врага, не пустить к Москве, был продолжен в Кремле 29 июля. Жуков обсудил сначала обстановку и план с начальником Оперативного управления Генерального штаба генералом Злобиным, его заместителем генералом Василевским и другими генералами. Попросил Сталина принять его для доклада военных вопросов.